Посланец ночи

— Я в курсе. Но действительно ли существовал сговор между мужем Ларисы и теми двумя женщинами с целью запугать художницу, довести ее до сумасшествия?

— Ходили слухи, будто муж Ларисы выдавал одну из женщин за свою сестру, другую — за мать. А задача была — заполучить коллекцию картин отца Ларисы, за которые, якобы, можно выручить целое состояние. Оказалось, там одни поделки… Велось следствие, но доказать вину мужа Ларисы не удалось.

— А ты помнишь, как вела себя Лариса в тот момент, когда ее только доставили в больницу?

— Все записано в истории болезни, — удивилась медсестра. — И врачи вам наверняка рассказывали…

— Все-таки расскажи…

— Хорошо. Когда Ларису привезли, с ней едва могли справится несколько здоровых санитаров. Я не понимала, как такое может быть? Лариса — хрупкая девушка. Я тогда подумала, что она настолько отождествила себя с мотоциклистом, что даже приобрела его физическую силу.

А глаза… вы бы видели ее глаза! Они сжигали вас! Потом ее, наконец, завели в палату, ввели сильнодействующее лекарство. Она должна была уснуть.

Но стоило врачам и санитарам выйти, как Лариса вскочила с кровати, бросилась к решеткам и прокричала: «Я превращу этот город в ад! Никто из вас не сможет остановить возложенную на меня миссию!»

И как она это прокричала!

Я, Людмила Михайловна, работаю в больнице уже довольно давно, насмотрелась всякого. Как правило, больные вызывают у меня сочувствие, жалость, желание помочь. Я смотрю на них, беснующихся, стонущих, грозящих и вижу, как под неистовой личиной скрываются совершенно сломленные существа.

Но здесь мне показалось…

— Что тебе показалось?..

— Не знаю, как объяснить… Я вдруг почувствовала, что угроза настоящая. В первые несколько секунд я даже п о в е р и л а, что сбылось зловещее предсказание Юлии Шварц. Конечно, я тут же прогнала прочь эту нелепую мысль. Какой может быть мотоциклист? Лариса больна, ей нужна помощь.

Но… я БОЮСЬ к ней подходить. Я боялась ее, даже когда она была в смирительной рубашке… О! Я вижу, вы тоже читаете книгу Юлии Шварц.

— Почему «тоже»?

— Ей многие увлекаются. Наверное, и Лариса Антонова… Ой, простите.

— Ничего.

— Еще девчонкой я читала ее рассказы о ночном убийце в газете «Витязь».

Это было лет десять назад. А сейчас даже выпустили книгу…

«…Именно сейчас! Ведь прошло десять лет…»

От последней мысли Людмила вздрогнула. «Я просто устала. Я много работала. К тому же, работа в психиатрической больнице всегда откладывает свой отпечаток. А вообще подобную книгу надо сжечь. Устроить большой костер и швырнуть туда все экземпляры.»

Кровавые буквы на обложке книги грозно заплясали. Они словно кричали Людмиле о бессмысленности такой затеи.

…П р о ш л о р о в н о д е с я т ь л е т…

«Я просто устала! У с т а л а…»

— Галя, а ты не знаешь, как найти Юлию?

— Говорят, она — немка. И несколько лет назад уехала в Германию. В прессе писали, что редакция «Витязя» пыталась отыскать ее для продолжения сотрудничества. Но сделать это не удалось.

«Хороша! Уехала из России, оставив нам страшную память о ночном мотоциклисте», — подумала врач. Затем она посмотрела на медсестру, которая беспокойно ерзала на стуле. Галя явно не желала продолжать разговор о Юлии и стремилась поскорее покинуть кабинет начальства.

— Хорошо, Галя. Ты можешь идти.

— Конечно, — обрадовалась Ларионова.

За окном глубокая ночь. Смолкли стоны больных и шаги по коридору медицинского персонала. В воцарившейся мертвой тишине Людмила, ненавидевшая ночные дежурства, вдруг почувствовала себя, так, словно ее замуровали в склепе.

Выключив лампу, врач прилегла на кушетке. «В последнее время со мной происходит что-то неладное. Неудивительно. Не у каждого человека хватит нервов и сил работать в таком месте. Я хороню здесь себя заживо. Дура! Ведь я молодая, красивая, имею диплом с отличием. Могла бы учиться в аспирантуре…»

Ее стало клонить ко сну… «Посплю немного. Ничего страшного. Если что-то случится, обязательно разбудят…». Людмила прилегла на кушетку, размышляя о своей судьбе и перспективах. «В конце концов, — решила она, — чем плохо работать в Святограде? Конечно, не Москва, не Париж, не Лондон, но все-таки город на юге русского Черноземья, относительно не бедный, без шума, суеты; спокойствие тут въелось в каждый камень…

…слишком тихий городок…

Хоть бы что-нибудь тебя встряхнуло!»

В кабинете стало холоднее. «Неужели отключили отопление? Надо сообщить дежурному…» Однако никуда Людмила не пошла, а только плотнее закуталась в плед.

Послышался шелест. Как будто кто-то крался в ее кабинет.

— Кто там? — сквозь сон пробормотала Людмила.

Ответа не последовало. Но и шелест не прекратился. Людмила открыла глаза, пытаясь освободиться от дремы. Случайно, взгляд врача упал на стол.

Прорвавшая черноту белая луна, слегка осветила его. На столе лежала книга, та самая книга Юлии Шварц. И тут… у Людмилы волосы на голове встали дыбом.