Посиделки с Олегом

Со злости на последнюю сигарету он смял и со все силы бросил пачку на пол, оставшуюся сигарету заложил за левое ухо и они наконец–таки вышли на улицу. Осенний ветер напоминал о скором наступлении зимы. И снова будет холод. И снова нужно будет прятать душу под тяжелые одеяния. Они шли вдоль аллеи медленными шагами, на лице Олега блуждала довольная улыбка, а Диметра шла «вся в себе». Она остановилась, он продолжал медленно идти.

– Олег, постой!

– Что? – обернулся он.  

– Я согласна с тобой. Надежда – есть окончательное формирование цели, а не ожидание.

– О, Боже! – закатил глаза Олег. – Ты посмотри какие деревья красивые, почувствуй как воздух чист, отбрось ты это все!

– Не могу, родной, не могу, мысли вечно бурлят и варятся. Я ничего не могу поделать с этим фонтаном!

– Иди ко мне, – обнял Олег ее. – Отвлекись, жизни надо радоваться, когда позволяет время. Завтра, вон, опять на работу. Лови эти крохотные моменты. – Шептал вкрадчиво и протяжно он. – Я знаю, у тебя была трудная юность, тебя никто не понимал в школе, ты не могла решиться быть СОБОЙ в институте, но пойми… Ни у одной тебя такие проблемы. – Олег крепко прижал ее к себе. – Классе в третьем я зашел в  туалет к старшакам, ты бы знала как меня там измутузили, а я встал и ржал в их тупые рожи.

– А потом?

– От меня шарахались даже маститые отморозки нашего района, боялись менты и нарки. Вот такое детство, лапуль. Это потом набрались ребята, сколотили рок–группу.  А дальше медуха. За внешний вид меня и оттуда выпереть хотели.

– У каждого своя боль…

Невзначай он повалил Диметру на траву, рухнул сам и раскинул руки и ноги.

– Вот поэтому я радуюсь каждому дню и хочу не просто жить, а дарить эту радость тебя, всю, без остатка. – Смеялся взахлеб он. – Юмор и самоирония – вот две неотъемлемые детали вечного двигателя жизни!

– В определенные моменты реакция на юмор утрачивается, все перестает радовать, только гнетущее чувство одиночества, пустоты заполняет душу.

– Слушай, ну нельзя же так! Тебе нужно развеяться, причем срочно!

– Это не поможет, – фатальным тоном заключила Диметра.

– На той неделе у меня квартирник намечается, приходи, любимая, послушаешь мои новые песни.

– Ну вот еще, торчать среди незнакомых людей.

– Да там девчонки все наши будут, можешь их у меня в списке друзей или на форуме посмотреть. Приходи, лапуль, будет весело.

– Обещаешь?

– Клянусь.

– Ну, тогда приду. – Диметра заулыбалась.

Олег и Диметра катались, кувыркались по свежей сочной траве, которую пока что не тронула осень. Диметра одернула, а Олег возразил:

– Не надо, мне нравится твой пухленький животик!

В конце концов голова Диметры оказалась на коленях Олега.

– Веки вечные так бы пролежала… – мечтательно протянула она.

– А я хочу пива! Айда домой!

Встав и отряхнувшись они крепко взялись за руки и направляемые луной – вечным фонарем вселенной – медленно шли домой.

Вера

Гитара в черном чехле на ремне держалась за спиной, укрытой черной кожаной курткой, скрывающей под собой клетчатую рубашку, клетки которой на которой были крупными и нескольких цветов темно–коричневыми, фиолетовыми, светло–серыми. Джинсы, в свою очередь, скрывали темно–синие семейники и оканчивались белыми кедами с черными полосками. Смотрящий в даль гипотетически приближающегося автобуса он часто переводил взгляд на нее и изучал. Ярко красная куртка Диметры была расстегнута (хотя осень и была поздней, впереди ожидала зима) и ей было не холодно. Ярко–розовый топ, без какого либо рисунка заканчивался облегающими брюками песочного цвета. В отличие от остальных  ожидавших на остановке Олег не суетился, прищуриваясь во время каждой затяжки и держа папиросу большим и указательным пальцами он молча ждал. Ветер относил часть дыма в сторону, остальной превращал потенциальных пассажиров в пассивных курильщиков; сильные же его порывы срывали с асфальта упавшие листья и тревожили волосы Диметры, в тот момент развивавшиеся по ветру. Она слегка подняла голову, и ее взгляд упал на голые ветви деревьев, процеживающих тусклых свет полудня.

«И почему у Него почти все вещи по размеру?», – подумала Диметра.