Поседевшая юность

Вскоре стали известны и некоторые подробности о Гнате Гонтаре (так звали задержанного). Доставленные из поселка жители — трое стариков и сгорбленная женщина — рассказали, что этот человек избежал мобилизации в Красную Армию из-за давней болезни. Документы, найденные в его доме, подтверждали: Гонтарь страдал тяжелой формой туберкулеза. Жил Гнат с двумя маленькими девочками-близнецами, которым вместе, как они сами сообщили, было «уже восемь лет». Вдовец с двумя сиротами жил в общем-то тихо и смирно. Соседи только руки разводили: с виду тихий и скромный человек, а такая ненависть к советской власти!

Люди крестились и плевали через левое плечо — по старинному поверью так черта отгоняют.

— Оборотень! Чистый оборотень, прости господи… Судить его надо, сукина сына, — и вздыхали, вспомнив о двух малолетках-близнецах: с ними-то как же будет? — Ох-хо-хо! Жизнь проклятущая!

— Это все графова работа! — вдруг вырвалось у щуплого старичка с жидкой бороденкой, пожелтевшей от времени или от курева.

На него с испугом оглянулись двое других стариков, и говоривший будто поперхнулся. Сколько Павлов ни пытался узнать, о каком графе шла речь, люди молчали, будто языки проглотили. Не трудно было догадаться, какой страх овладел душами этих запуганных, пожилых людей.

— Да ведь советская власть возвратилась! Кого и чего вам бояться-то? Вы же теперь под нашей защитой. Сами себе хозяева, сами свою жизнь будете строить.

— Так-то оно так, — вздохнул один из старцев. — Да вишь как все обернулось. До бомбов дошел.

С тем и расстались.

— Вот так история!? Что за граф такой объявился? — обратился старший лейтенант к Чулкову, присутствовавшему при разговоре со стариками. На круглом скуластом лице Павлова было недоумение, но, странное дело, Денис интуитивно чувствовал, что контрразведчик догадывался, о ком шла речь.

Старшего лейтенанта, приготовившегося к сложному и трудному поединку, ждало разочарование. Арестованный заговорил сразу же. Рассказ его был многословен, страшен и, по всей видимости, правдив.

Склад с «минами» действительно взорвал он вместе со своим сослуживцем Михайличенко (Гонтарь не сомневался, что в сарае хранились какие-то очень страшные мины). Они еще в сорок первом году прибыли в эту деревушку из горных районов Западной Украины.

Близнецы, с которыми Гнат поселился в поселке, как беженец, были ему не родными, но дороже этих малюток у Гонтаря, по его словам, никого нет. Он принял годовалых ребятишек по указанию командования и разведотдела ОУН (организация украинских националистов). Вдовец с двумя малышами на руках не мог вызвать каких-либо подозрений. И больной к тому же, Гонтарь и в самом деле страдал туберкулезом: документы об этой болезни ему выдали давно, когда болезнь только-только начиналась. Но он такое пережил! Сейчас ему совсем плохо.

— Какое задание вы получили от ОУН? — мягко направил его рассказ в нужное русло Павлов.

Гонтарь отрешенно глянул на офицера: в глазах его стыла боль.

— Нам с Михайличенко было приказано организовать еще при немцах украинский повстанческий отряд.

Из рассказа выяснилось, что этим отрядам предстояло слиться в повстанческую армию, будущий костяк «самостийной Украины». По словам главарей ОУН Гитлер обещал Украине самостоятельность, но обманул «самостийников». В западных районах Украины оуновцам все-таки удалось сколотить несколько частей, но здесь, на правобережной Украине, в повстанческие отряды никто не хотел идти. Наоборот, уходили в партизанские отряды, чтобы драться с немцами. Фашизм здесь ненавидели лютой ненавистью.

Вообще они с Михайличенко чудом остались живы. Их, агентов ОУН, искали партизаны, да потеряли след. Так они и просидели здесь, страшась и соседей, и повстанцев ОУН, и особенно партизан.

Приход Советской Армии был для Гната Гонтаря и Михайличенко полной неожиданностью, потому что немцы в сто голосов трубили, что Восточный вал на Днепре неприступен, о него разобьются все армии большевиков. А когда большевики пришли, свободно вздохнули даже они, оуновцы. Поразило, что Советы сразу же проявили особое внимание и заботу об их детях — Михайличенко тоже приехал с двумя сиротами, своими детьми, чуть старше по возрасту его близнецов.

Он, Гнат, куда лучше стал жить при советской власти, чем при немцах. И вдруг однажды ночью к ним постучались гости. То были уполномоченные представители командования ОУН, прибыли из Галиции. Они потребовали, чтобы кто-то из них двоих проник на базу ракетной части. Но сделать этого не удалось — вольнонаемных на строго охранявшуюся специальной командой базу пускать категорически запрещалось. Тогда им приказали взорвать секретный объект. А тут к досаде уполномоченных базу стали огораживать второй сеткой колючей проволоки.