Порт-Артур (Том 2)

- Пойдем, Сергей Владимирович, сами на разведку, - предложил Блохин, тоже очнувшийся от сна. - Сейчас ночь, темно, постараемся пробраться к японцу в гости. Быть может, и узнаем кое-что.

Оставив Лебедкина за старшего, прапорщик вместе с Блохиным отправился к Рязанову. Капитан сидел за столом и пил водку. Перед ним стоял взволнованный Карамышев в испачканной землей шинели.

- Как хотите, Василий Петрович, а я больше туда не пойду. Японцы завели маленьких собак, очень чутких, которые сразу же начинают лаять, едва заслышат малейший шорох, и этим предупреждают о нашем приближении.

Звонарев сообщил о своем желании лично произвести разведку японских работ.

- Приветствую ваше намерение. Если вы руководите минными работами, вам и книги в руки. Не желаете ли выпить "русский флаг"?

Звонарев отказался, зато Карамышев с видимым наслаждением налил в стакан сначала водки, затем синий пипермент и сверху красный абрикотин. Не смешивающиеся между собой жидкости составили основные цвета русского флага, откуда и произошло название напитка.

Проглотив одним глотком стакан, поручик сразу побагровел.

- Может быть, вы теперь рискнете повторить вылазку вместе с прапорщиком?

- спросил Рязанов, усмехаясь в усы.

- Нет, сегодня я уже достаточно наигрался в жмурки со смертью. Отложим до завтра. Я немного прилягу. - И через мгновение поручик храпел на весь каземат.

Рязанов молча пил водку.

- Пройдемте по форту, - предложил он Звонареву.

Они спустились из офицерского каземата в расположенный внизу пустой пороховой погреб, а затем попали в нижний этаж горжевой казармы. Прикрытый верхним этажом, землею и прослойкой камней, он являлся самым защищенным убежищем на форту.

Едва они открыли дверь, как им в нос ударил крепкий запах йодоформа, карболки и еще каких-то лекарств. К этому примешивался обычный солдатский дух - пота и немытого тела. Первое, что они увидели, войдя внутрь, было несколько трупов, лежащих на нарах.

- Убрать, пока не завоняли, - распорядился Рязанов.

Рядом с убитыми лежало человек десять раненых.

Санитары поили их водой, подбинтовывали раны и по возможности старались подбодрить своих пациентов. В воздухе плавали облака густого махорочного дыма, который раздражал глаза и горло. Керосиновые лампочки тускло светили.

- Открыть дверь, проветрить! Накурили так, что дышать невозможно, распорядился Рязанов.

Звонарев обратил внимание на то, что многие солдаты были полураздеты.

- Как же они выскочат по тревоге? - спросил он.

- Здесь помещается резервная полурота. Она вызывается не сразу, поэтому у солдат будет время одеться, - пояснил капитан.

В конце казармы был устроен склад бомбочек. Несколько сот их лежало прямо под нарами, на которых лежали солдаты. Тут же стояли цинковые ящики с ружейными патронами.

- Почему все это находится здесь, а не в пороховом погребе? - удивился Звонарев.

- Покорно благодарю! Погреб помещается рядом с нашим казематом. Стоит одному снаряду попасть в него, и мы взлетим на воздух, а тут и более укрыто, и при взрыве пострадает солдатня, а не мы, - спокойно ответил капитан.

Обойдя нижний этаж, они по лестнице поднялись вверх. Тут картина была несколько иная. Солдаты сидели или лежали на нарах с винтовками, почти никто не спал. В любую минуту вся рота могла выйти с оружием в руках. Около входа стояли приготовленные к действию пулеметы с вдетыми лентами. Рядом дремали пулеметчики. При появлении офицеров солдаты вскочили и вытянулись. Рязанов неторопливо прошел вдоль нар, осматривая стрелков.

Несколько глухих взрывов, донесшихся со стороны внутреннего дворика форта, отвлекли внимание капитана.

- Японец сегодня сильно волнуется с самого вечера, как бы не полез на штурм, - забеспокоился Рязанов.

- Он, ваше высокоблагородие, слышит, как мы роемся под землей, и трусит, что его могут взорвать. Со страху и бомбочки бросает, - вмешался Блохин.

- Я вернусь в свой каземат, - проговорил капитан, - вас же попрошу понаблюдать с брустверов, что делается у противника.

Звонарев повиновался. На дворе было очень темно. Низко нависли тяжелые тучи, шел нудный осенний дождь, сквозь который с трудом пробивались лучи прожекторов.

Когда глаза привыкли к темноте, прапорщик различил фигуры часовых, припавших к бойницам. Несмотря на темноту, ружейная перестрелка не замолкала ни на минуту.

- Берегись! - крикнул Блохин и толкнул Звонарева за прикрытие. Почти тотчас блеснул яркий огонь и грохнул взрыв ручной гранаты.

Поднявшись затем на бруствер, Звонарев и Блохин стали вглядываться в окружающую темноту. За пеленой дождя японские окопы едва выступали чуть заметной полоской. На ней то здесь, то там вспыхивали на мгновение огоньки ружейных выстрелов.

- Вот бы сейчас пойти в разведку, - проговорил Блохин.

- Завязнешь в грязи и заплутаешься в темноте, - возразил Звонарев.

- Никак нет! В такую погоду только и ползать к японцу в гости. Давайте сходим сейчас на укрытый ход, - предложил он. - Там до врага рукой подать: может, что ежели и не увидим, то услышим.