Порт-Артур – Токио

– О-с-с-с! – не удержался от не вполне парламентского жеста Балк, еще не успевший выйти из салона.

– Что ж. Сколько веревочке ни виться… Кто у них главный?

– Лично премьер-министр маркиз Ито!

– Ито Хиробуми? Премьер-министр? Опять?! Микадо решает проблемы, когда толком припекло… Русина сюда немедленно! Со всеми его бумагами по переговорам. Так… И Гейдена, конечно. И Семенова со «Светлейшего», будет официальным переводчиком, благо сейчас от нас недалеко.

– Господа, похоже, выгорело, да? Быстрее даже, чем мы ожидали?!

– Похоже. Дай-то бог… – скрестив руки на груди, скрипнул портупеей Щербачев и весело подмигнул слегка ошалевшему Зарубаеву.

– Пусть сюда срочно прибудут Александр Михайлович, Безобразов и… Да, собственно, и все. Остальные, кто нужен, у нас на флагмане. Так… Приводим себя в порядок. Ордена и так далее… Дело-то политическое!

Экипаж по местам. Подвахте не толпиться! Все чинно и строго. Ничего еще не решено. С чем японцы к нам пожаловали, нам пока не известно. Так что никаких расслаблений, веселий или поблажек. Может, у них задача время потянуть? Чтоб его величество Божественный Тэнно с чады, домочадцы да пожитками отбыть в Киото без проблем смогли-с. Щ-щас-с!.. Иессену передайте: обстрел старых фортов в заливе Эдо пока отменяется. К столице не подходить, но держаться в виду. Ждать моих дополнительных распоряжений…

Ну-с, а пока все идет своим чередом, Василий Александрович. Зачем большие глаза? Мы через двадцать пять минут ждем ваших с Михаилом Александровичем предложений по Йокогамскому порту, не забыли?..

* * *

– Засим позвольте откланяться и пожелать вам доброго пути, многоуважаемый маркиз. Прошу вас. Капитан Римский-Корсаков доставит вас прямо к порту Токио, где, как я понимаю, не доходя до старых островов-фортов, вас встретит японское судно или катер. Подтверждение с гарантиями безопасности его корабля мы только что получили телеграфом за подписями генерала Ямагата и вице-адмирала Кобаяма. Перемирие продлится еще четырнадцать часов. В продолжение его ни наши, ни ваши сухопутные войска не двинутся с места.

– Спасибо, капитан.

– Прошу вас, поспешите, милостивый государь. И не расстраивайтесь так. Всеволод Федорович ведь сразу предупредил, что сегодня мы готовы обсуждать лишь порядок и способы исполнения наших требований. Как вы помните, два месяца назад они несколько отличались от тех, с которыми вам пришлось столкнуться сегодня. Но в одну и ту же воду не войдешь дважды, не так ли?

– Конечно, помню, мой дорогой капитан, но я ведь предупреждал вас, что не все от меня зависит. Заканчивать со всем этим нужно было даже раньше той нашей встречи. О чем еще говорить! Ваши предложения… вернее требования, понятны. Мне осталось лишь доложить их императору и членам госсовета. Надеюсь, в отсутствие грома орудий им будет проще советовать. Но, право слово, то, чего вы добиваетесь от нас сейчас… тем более это требование заключения договора без участия международных посредников… Вы понимаете, что согласиться с такими условиями – это чрезвычайно трудное решение?

– Почему? Особенно если иметь в виду возможную альтернативу? В конце концов, признайте, уважаемый маркиз, что разгром и минирование всех крупных внешнеторговых портов, не говоря уж о потере Хоккайдо, были бы для Японии куда более жестоким ударом.

А к занятию этого острова мы, как вы имели возможность убедиться, уже практически готовы. – Русин поклонился премьер-министру Японии, приглашая того жестом руки ступить на трап. – Погрузка гвардии на корабли в порту Йокосуки займет не более шести часов. Во Владивостоке готовы к выходу в море транспорты почти с тридцатью тысячами солдат. Флота у вас, простите меня великодушно, больше нет. Таким образом, занятие этого острова, как образно выразился Всеволод Федорович Руднев, просто дело техники.

Вы ведь в курсе, конечно, как тяжко живется коренному народу Хоккайдо, айнам? Газеты вы, как и члены госсовета, читаете? Берлинские и венские… Да и вашингтонские, кстати? В Петербурге их тоже внимательно читают. Так что наш император, судя по всему, готов предпринять определенные шаги и положить конец многовековой несправедливости. И я опасаюсь, что эта готовность может с часу на час перерасти в непреклонную решимость, в случае если наши предложения в замке Кюдзе вновь не будут восприняты со всей должной серьезностью.

Но, как мне представляется, уважаемый маркиз, само ваше назначение говорит о многом. Если я верно понимаю суть момента, его величество император Муцухито принял наконец прагматичное решение руководствоваться в дальнейших внешнеполитических шагах сложившимися реалиями. Поэтому и назначил на столь ответственный пост трезво смотрящего на вещи политика. Кстати говоря, именно сознавая такой поворот событий, с нашей стороны и выставлены далеко не самые жесткие условия, в частности по Корее. Или по поводу репараций или контрибуций, давайте уж называть вещи своими именами…