Порт-Артур – Токио

– Ну да. Опять двадцать пять! Родиной зовет себя государство, когда желает с тебя что-то поиметь. А государство – это машина принуждения. И по жизни оно только к сволочи доверчиво, ну а к нам, грешным, все больше «тра-ля-ля». Так, что ли, у Шевчука твоего любимого было?.. Вадик… Это все – уже игры для взрослых, понимаешь?..

Ладно, давай до завтра, пожалуй. О вреде идеализма и юношеского максимализма для здоровья и благосостояния потом поболтаем, если от дядюшек царевых отобьемся малой кровью. А я пока пошел «туда, где ждет меня страшная рожа труда». Список так называемых добрых дел имени Петровича отрабатывать за меня кто будет? Пушкин? То дальнюю связь ему подавай, то внутрикорабельную сеть на электретах…

– Не понял… Чья рожа?

– Это Бродский, Вадюш. Бродский… Ты не читал, наверное…

* * *

Добравшись к вечеру до письменного стола, Вадим долго не мог заставить себя засесть за очередной отчет для Петровича. Из головы упрямо не выходил разговор с Фридлендером. Безусловно, Василий был прав. Дядя Фрид убежденно не разделяет ни их взглядов на дальнейшую жизнь в этом мире, ни патриотического порыва поменять все к лучшему для России. Причем России имперской, о которой он никогда не слышал от ассистента отца ничего хорошего. Зато фраза, оброненная как-то за ужином, когда праздновали папин день рождения, запомнилась: «И что ты нашел хорошего в этом своем ”броненосном периоде”? Мезозойский он для России. Рудимент средневековья с беспробудно тупым, зажравшимся и хамоватым дворянством на хозяйстве. И войну эту бездарно продули потому, что и пароходы твои любимые были дерьмо, и власть, да и народишко – скотинка серая. Эх ты, романтик…»

Конечно, друг и деловой партнер его отца не был по жизни ни махровым либерастом, инстинктивно презирающим свою страну, ни примитивным бытовым эгоистом. К. т. н. Фридлендер был рафинированным интеллектуалом-эгоцентриком. Что вообще-то вполне типично и объяснимо для представителей его народа. Евреи, волею судеб лишенные родины и вынужденные выживать, рассеявшись по миру, в процессе этого самого выживания могли полагаться лишь на спорадическую помощь своих соплеменников, но в первую очередь – на самих себя. В этом первопричина их трудолюбия, упорства и учености. Интеллектуальная сила стала их ключом к самосохранению. Один лишь маленький штрих: в 1905 году среди российских евреев грамотных было около девяноста пяти процентов, а среди представителей титульной нации – чуть больше двадцати.

К сожалению, в моральном аспекте евреям пришлось заплатить за свою успешность нарождением чувства внутреннего превосходства над другими народами, ибо слаб человек. Хуже того, со временем чувство это у некоторых отдельных представителей племени Соломонова выросло в нечто уродливо-гипертрофированное, вылившееся в страстное желание достичь сперва локального, а затем и мирового господства посредством прирученного и заботливо вскормленного ими золотого тельца. Единственное, чего они не смогли рассмотреть, так это того, что их рабочая домашняя скотинка медленно, но верно превращается в плотоядного Минотавра, готового пожрать или сделать своими рабами всех, включая собственных хозяев.

Стоило ли Фрида осуждать за его «природный» эгоцентризм? Да еще после «провала» во времена черты оседлости и еврейских погромов? А смысл? Достаточно просто принять это к сведению. И решение Василия о надзоре за Лейковым признать единственно правильным. Конечно, это его обижает, но – ничего не поделаешь. Пусть лучше сразу поймет, что сбежать от нас лучше и не пытаться. Ибо сам себе он пока не принадлежит. Как и мы, кстати.

Бесспорно, если бы не связанная с появлением Фридлендера надежда на спасение отца, Вадим мог бы сразу поставить себя с ним пожестче, но… Именно поэтому обострять отношения, в политических дискуссиях настаивая на своей правоте, ему не хотелось. Проще было отмалчиваться или же прикидываться пофигистом. Только проблема была в том, что поразглагольствовать на эти темы, как и просто «за жизнь», дядя Фрид обожал, а отойти от него дуриком было невозможно.

Но на сегодня главным был результат. Через неделю максимум прослушка в тайном логове заговорщиков должна заработать. А с «ушами» в яхт-клубе, слава богу, Дурново сам все решил, там электроника не понадобилась. И если Николай не изменит вдруг своего нынешнего решительного настроя и застукает-таки дядьев во время какой-нибудь их тайной вечери с отягчающими, то так или иначе, но главная на текущий момент проблема разрешится. Или по крайней мере на время утратит свою остроту в виде угрозы физического устранения Вадика.

Конечно, не верилось в то, что самодержец сможет на раз-два упечь в крепость своих близких родственников, но в данном случае слишком серьезной была опасность как для самого Николая, так и для его семьи, чтобы он позволил им так просто отползти, включив дурака.