Порт-Артур – Токио

До входа в Босфор оставалось еще миль пятнадцать. Мимо бортов, играя бликами и солнечными зайчиками в темно-синей воде, проплывали редкие льдины. Вокруг кораблей кружили стаи больших приморских чаек, прилетевших с островов. Вытаскивая из воды оглушенную ударами многочисленных винтов рыбешку, они оглашали Уссурийский залив своими пронзительными, звонкими кликами. И даже вечно не могущие их терпеть боцмана улыбались, глядя на этот гвалт и суету за кормой. Конечно, ют опять обгадят, но в такой день это простительно. Первыми встречать прилетели! С победой поздравить!

– Всеволод Федорович! Телеграмма!

– Что там? И почему целой делегацией на мостик одну бумажку несете, господа?

– На «Громобое» из Владивостока выходят нас встречать генерал-адмиралы Алексеев и Макаров, Всеволод Федорович!

– Что?! Степан Осипович сам? Неужто в силах уже?

– Так точно! Самолично…

– Слава богу, коли так… Но со званиями не понял… Вы ничего не напутали?

– Никак нет! Из телеграммы следует, что, согласно указу государя императора Николая Александровича, ряд высших офицеров флота и армии в связи с победой над Японией произведены в следующие чины! Поэтому разрешите первому поздравить вас, Всеволод Федорович! Вы, так же как Петр Алексеевич и Александр Михайлович, уже два дня как адмиралы! А Николай Александрович в компании с Грамматчиковым, Рейценштейном, Иессеном, Бэром и Матусевичем – вице-адмиралы.

– Так… И это все?

– Никак нет! Там еще несколько десятков фамилий в списке!

– Ну, и кто… Эй?! Что это вы удумали? Прекратите немедленно! Что за армейщина?! Прекра…

– Качать Руднева, господа! Качать наших адмиралов! Ура!!!

Эпилог

Письмо капитана 2-ранга М. Г. Гаршина сестре

Сборник документов и фотографий из семейного архива генерал-полковника ИССП С. А. Балка. Санкт-Петербург, 1951 год. Издание Императорского архива кинофотодокументов. Том 1. С. 247–248.

04.06.1905. Япония, Хамамацу, военно-морской госпиталь

Здравствуй, дорогая моя, любимая моя сестренка!

Сразу спешу сообщить тебе, что в течение истекшей недели получил два радостных известия. Первое касается состояния моего здоровья. Уважаемые профессора Като и Нобояма после очередного осмотра заявили мне, что через неделю состоится выписка. Обе мои легкие раны вполне выполнились уже давно. Но им, понимаешь ли, внушало некое опасение состояние моего легкого. Господа эскулапы, снизойдя до почти научных объяснений, заявили, что теперь оснований для возможного рецидива кровотечений они больше не видят. А еще понавыписывали кучу всего на период в три месяца после завершения стационарного лечения. И еще посоветовали не курить вовсе и поменьше нервничать.

С одной стороны, конечно, я весьма благодарен им обоим, особенно оперировавшему меня трижды хирургу Нобояма – он действительно кудесник в своем деле.

С другой – так и подмывало напомнить докторам, что посещения меня каперангом Номото и его помощниками, по сути своей представлявшие собой не что иное, как перекрестные допросы, по их мнению, видимо, моему здоровью не мешали. И это даже несмотря на мою частичную амнезию вследствие тяжелой контузии при взрыве катера. Но не буду о грустном, ведь скоро все это будет уже позади.

Теперь про вторую добрую весть. Вчера капитан-лейтенант Каянаги сообщил, что обмен пленными и интернированными лицами между нашими империями практически закончен, поэтому в самое ближайшее время я и другие моряки экипажей наших катеров, участвовавших в Сасебском деле, будем также освобождены. Но как стало понятно из доверительного разговора с еще одним моим местным знакомым, наши гостеприимные хозяева не прочь были, чтобы мы погостили у них подольше, однако по наши грешные души имело место якобы личное послание императора Николая Александровича их Божественному тэнно! Если все это действительно так, а не какая-то очередная восточная шутка, то, конечно, все чувства нашей благодарности к его величеству трудно, скорее невозможно будет описать словами!

Главное теперь то, дорогая моя, что вскоре мы наконец-то увидимся! Кстати, должен сказать по поводу вашего с Василием Александровичем решения подождать с венчанием до моего возвращения. Дорогие мои! Конечно, мне было очень приятно прочесть это, но пожалуйста, ни в коем случае не чувствуйте себя чем-то обязанными в этом сугубо личном вопросе. Со своей стороны, искренне и преданно желаю вам счастья, любви и всего-всего самого доброго и светлого!