Порт

Время бежало не торопясь. Солнце медленно перемещалось за туманной хмарью, словно проверяя плотность мутного покрова. Над высокой сопкой, в самом пике открытого створа выявилась слабинка, и небо сначала осветилось большим пятном, потом свет стал собираться, сжиматься, усиливаться, будто наводили в фокус увеличительное стекло, и вот белый неяркий диск медленно выплыл на свободу, и сразу заметно стало, что наверху своя жизнь, непохожая на портовый штиль. Хлопья облаков обтекали солнечный диск, разрывались, сходились, меняя силу свечения, но видно было, что появилось солнце всерьез, надолго, и возможности закрыть его у этих слабых облаков уже не будет.

У рейдовых причалов задымили катера. Диспетчер объявил пути следования, и эхо от динамика пророкотало по порту. Суда, к которым пойдут катера, раскиданы были по заливу: транспорта, базы, БМРТ — красивые, чистые, но чужие для Вени суда других флотов. Они ждали отходов в далекие страны, моря, уходили в свои безграничные плавания.

«Мал мой порт, мал, — думал Веня, уже не мечтая о сказочных рейсах, — а все же солнце у нас одно и жизнь одна».

Он подошел к борту «Семжи», потрогал напряженный, словно звенящий швартов. Был отлив, и судно осело, выбрав слабину.

Ковтун еще не появился.

Неожиданно, словно солнце из-за облачной выси, удивила Веню мысль: а может, все это не случайность, что с ним произошло? Может, вся его жизнь в порту для того и задумана, для того и определена, чтобы сейчас он исполнил свое прямое предназначение — вывел с флота эту нечисть?

Пришел подменный матрос, весь еще праздничный, возбужденный, с лицом, не остывшим от сладкого берегового застолья. Кивнул Вене.

— Кончик потрави, — сказал ему Веня. — Друг мой, вишь, пропал, не видать нигде.

— Охламон-то? Не мудрено. Сутки напролет пашет. Притомился бедный.

— Ага, — сказал Веня. — Он такой бедный, что тебе и не снилось.

— Слышал, — отозвался матрос. — У него, говорят, счет в банке… А что, Веня, — вдруг осенило его, — ты, может, встанешь за меня? Я, честно, прямо от стола ушел. Такая компания подобралась! Три девахи и нас трое. Я бы честно, что хошь, и двойной и тройной тариф.

— Нет, сегодня никак, — с улыбкой ответил Веня. — Сегодня у меня дело.

Парень задумался ненадолго и сказал осуждающе:

— Сложно живешь. Зря.

— Как получается, — сказал Веня и поторопил его: — Иди, высылай мне трудягу.

Парень бодро застучал по трапу новыми ботинками, а Веня остался ждать.

Через пару минут хлопнула стальная дверь и на палубе появился Ковтун. Шел он не торопясь, с достоинством истинного моряка, который знает, как рубль трудовой достается. Спокойный, усталый взгляд из-под белесых бровей, сытое розовое лицо, осанистая походка.

«Ишь, труд-то как облагораживает», — про себя усмехнулся Веня.

Медленно, раскачивая трап, Ковтун поднялся на причал и тут увидел Веню.

— Ждешь? Чего надо? — спросил начальственно.

Веня молча разглядывал его.

— Ты чего хочешь-то? Дело какое? — проговорил он уже мягче.

— Что же ты по трапу ходить не научился? Ишь, раскачал. Знаешь, что такое резонанс? — не отрывая от него взгляда, спросил Веня.

— То есть как? Чего резонанс-то? Что говоришь, не пойму! — забормотал Ковтун, растерявшись на минуту, но, снова обретя уверенность, произнес: — Ты вот чего, говори по делу. Я уставший, три вахты ноне отмантулил.

— Об этом и разговор будет, — сказал Веня. — Об вахтах и прочих твоих делах.

— Вот ты о чем! Так был же разговор. Ты меня не слушаешь, ну и живи, как хочешь, только мне не мешай, — устало отмахнулся он. — Мне, правда, домой надо. Я пойду.

— Уйдешь ты отсюда в одном случае — если обратно не вернешься, — твердо произнес Веня. — А сейчас я тебя провожу.

— Что-то ты резвый сегодня не в меру. Скромности в тебе, Веня, мало. Это нехорошо.

Ковтун передернул налитыми плечами, будто встряхнулся. Взгляд у него стал цепкий, колючий, и кривая наглая ухмылка изогнула губы. Вене знакомо это было.

— Ты сидел уже, Ковтун, — догадался он.

— Ага, я свое отсидел. А тебе еще предстоит. Знаешь ты, что тебе червонец отвалят, стоит мне только капнуть?

— Почему же? — спросил Веня. — Я не спекулирую, не ворую, денег не вымогаю. За что же мне так много? Все это ты делаешь да еще других подставляешь. Хотел ведь, чтобы на меня подумали?

— Это еще доказать надо, — засмеялся Ковтун. — Наш гуманный советский суд без доказательств обвинений не предъявляет. А мне доказывать не надо: капну — и все, твое место у параши. Уяснил?

Они вышли к надстройкам рыбцеха, задний двор которого был завален картонной тарой. Было пустынно, и Веня замедлил шаг.

— Ты ведь человек без прав, — веселился Ковтун. — Закон тебя не охраняет. Если я, к примеру, тебя стукну и в мусор зарою, никто тебя не хватится.

— Точно, — подтвердил Веня. — Ведь и тебя тоже.