Порою нестерпимо хочется

Девушка делает еще один глоток, потом закрывает глаза и откидывает мокрую прядь со лба. И вдруг Дрэгер понимает, что она абсолютно измождена. Он терпеливо дожидается, когда она откроет глаза. Из туалета, расположенного поблизости, доносится запах дезинфекции. Пластинка шипит в пропитанных дымом стенках музыкального автомата:

Я допьяна пью, чтоб забыть про все, Разбита бутылка, как сердце мое, И все же я помню все.

Девушка открывает глаза и приподнимает манжету, чтобы взглянуть на часы, затем снова складывает руки на бордовой обложке альбома.

-- Я думаю, мистер Дрэгер, жизнь здесь довольно сильно изменилась. -"Чушь! Ничего не меняется в мире". -- Нет, не смейтесь, мистер Дрэгер. Серьезно. Я даже не могла себе представить... -- "Она читает мои мысли!" -...но теперь постепенно начинаю понимать. Вот. Можно, я вам покажу кое-что? -- Она открывает альбом, и запах старых фотографий напоминает ей запах чердака. (Чердак, о чердак! Он поцеловал меня на прощание, и простуда на моей губе...) -- Это что-то вроде семейного альбома. Наконец я научилась в нем разбираться. (Приходится признать... что каждую зиму губы у меня покрываются волдырями.)

Она пододвигает альбом к Дрэгеру. Дрэгер, еще не забывший историю с биноклем, медленно и осторожно открывает его.

-- Здесь нет никаких подписей. Просто даты и фотографии...

-- Воспользуйтесь своим воображением, мистер Дрэгер; я всегда так поступаю. Это интересно. Правда. Взгляните.

Высунув кончик языка и облизнув им губы, девушка поворачивает альбом так, чтобы ему было удобнее смотреть. ("Каждую зиму, с тех пор, как я перебралась сюда...") Дрэгер склоняется над тускло освещенными фотографиями. "Чушь, ничего она такого не знает..." Он переворачивает несколько страниц с выцветшими фотографиями под бульканье музыкального автомата:

Тень моя одиноко скользит всегда, Нет партнеров в играх моих никогда.

Наверху по крыше шумит дождь. Дрэгер отталкивает альбом, потом снова подвигает его к себе. "Чушь, она не может..." Он пытается поудобнее устроиться на деревянном стуле в надежде, что ему удастся победить это странное ощущение собственной потерянности, которое овладело им в тот момент, когда он навел фокус бинокля. "Чушь". Но это действительно неприятность, и большая неприятность. "Это бессмысленно". Он снова отодвигает от себя альбом. "Это -- ерунда ".

-- Вовсе нет, мистер Дрэгер. Взгляните. (Каждую проклятую зиму...) Давайте я вам покажу прошлое семьи Стамперов... -- "Глупая чертовка, какое отношение прошлое может иметь..." -- Вот, например, здесь, тысяча девятьсот девятый год. Давайте я вам прочитаю... -- "...к жизни сегодняшних людей". -"Летом произошел красный паводок, сильно попортивший моллюсков; погубил дюжину индейцев и троих из наших, христиан". Представьте себе, мистер Дрэгер. -- "И все равно ничего не меняется, черт бы его побрал, дни такие же, как и были (кажется, держишь их в руках, словно пачку намокшей наждачной бумаги, которую беззвучно и неторопливо пожирает время); и так же времена года сменяют друг друга". -- Или... вот... здесь: зима девятьсот четырнадцатого -- река покрылась плотным льдом. -- "И. зимы похожи одна на другую. (Каждую зиму здесь появляется плесень -- видишь, как она облизала своим серым языком доски плинтуса?) По крайней мере, одна не сильно отличается от другой". (Каждую зиму плесень, цыпки и простуда на губах.) -Для того чтобы понять здешние зимы, надо xoti одну пережить здесь самому. Вы слушаете меня мистер Дрэгер?

Дрэгер вздрагивает.

-- Да, конечно. -- Девушка улыбается. -- Конечно, продолжайте. Я просто отвлекся... этот музыкальный автомат. -- Продолжает булькать: "Тень моя одиноко скользит всегда, нет партнеров в играх моих никогда..." И не то чтобы слишком громко, а... -- Ну да, да: я слушаю.

-- И пытаетесь представить себе?

-- Да, да! Так что... -- отличает один год от другого"? -- вы говорите... -- "Ты ушел, но музыка звучит... " -- Девушка закрывает глаза и словно погружается в транс. -- Мне кажется, мистер Дрэгер, что причины коренятся далеко в прошлом... -- "Чушь! Ерунда!" (И все-таки каждую зиму заранее чувствуешь, когда начинает саднить губа. Нижняя.) -- Насколько я помню, дед Хэнка -- отец Генри... постойте-ка, дайте вспомнить... -- "Ну, допустим" (непреклонно). "Тень моя одиноко..." -- "Конечно же..." -- "И все равно" (упрямо). -- Ас другой стороны... -- "Замолчи. Заткнись".

Остановись! Постой. Всего лишь пару дюймов правее или левее -- и ты увидишь мир совсем иначе. Смотри... Жизнь гораздо больше, чем сумма ее. составляющих. Например, мечты и грезы -- они хоть и плотно окутаны покровом сна, но ведь никто не может приказать им жить только ночью. Истина не зависит от времени, а вот время от нее может зависеть. Прошлое и Будущее сливаются и перемешиваются в темно-зеленой морской глубине, и лишь Настоящее кругами расходится по поверхности. Так что не спеши. Пару дюймов назад, пару дюймов вперед -- и оно попадает в фокус. Еще чуть-чуть... смотри.

И вот уже стены бара расплываются под дождем, оставляя за собой лишь разбегающиеся волны на поверхности.