Попытка вторжения

Двигались медленно — неповоротливая салми на буксире порядком задерживала караван. Катрин раздумывала над всякими техническими деталями, стараясь игнорировать взгляды лодочной команды. Собственно, гребцам все равно делать было нечего, кроме как в корсаж пленницы пялиться. Рядом сопел старшина, шевелил усами. Тьфу, сейчас пересаживаться начнут, чтобы глазами с другой стороны всласть побарить…

Исключение составлял впередсмотрящий — на реку удачливый хвостач не особо смотрел, поскольку украдкой щупал Лоуд. Оборотниха, видимо, от непомерной безутешности и внушительного опыта, реагировала слабо. Поглядывала на корму, всхлипывала, да в слабом протесте отпихивала кавалера бедром, что закономерно производило противоположный эффект.

Катрин пыталась определить, бреют ли хвостачи головы, или избирательная плешивость есть следствие модифицирования организма? Вообще-то гребцы удивительно походили друг на друга: фигуры и хари вроде бы разные, а при беглом взгляде все, как штампованные. Интересно, в мозгах тоже все одинаковое?

Решение сей научно-исследовательской задачи пришлось прервать — Катрин встретилась взглядом с Лоуд — оборотниха выразительно приподняла бровь.

Что, уже время, что ли? С какого это перепугу? Договаривались акцию позже начать. Впрочем, первая партия у коки-тэно, ей и решать…

Плескали весла, молчала река, только в тростниках перекликались птицы, да кружил над скалой кто-то породы ястребиных. Наверное, орел-наскальник. Ладно, не черный ворон, и на том спасибо.

— Господин сотник, а что с нами будет? — спросила Катрин, глядя в усы начальника хвостачей. — Выкуп будете требовать, да? Видят боги, мы не из зажиточных. Вот зверька берите — он немереных денег стоит.

— Денех, щэ? — бдительно прищурился старшина.

— Большие деньги, милорд. Даже не поверите, — Катрин жалобно улыбнулась, заерзала, пытаясь сесть удобнее и оперлась о колено высокопоставленного пленителя. — Эти карликовые вег-дичи — большая редкость, на них разбогатеть можно. Дом купить, шмонд гладких, в смысле, шлындр…

Тьфу, что-то не в порядке в программе этих хвостачей. Конструкторам удалось ослабить основные инстинкты, но с мозгами киборгов явно недоработали — единственное слово спустило неотрегулированный механизм.

— Опцы, шлындры тута! — заорал ближайший гребец, прожигая взглядом корсаж пленницы.

— Шлындры! Шлындры! Сларагерва! — завелась команда, клич подхватила вторая лодка, откликнулись конвойные, стерегущие на барке Мина.

Раскачивался «стрючок», прыгали на скамьях гребцы, норовили пролезть на корму. Старшина тщетно орал, призывая к порядку подчиненных, его близость к светловолосой добыче только подстегивала алчущих. Полуоглохшая Катрин готовилась к неприятностям…

— Умру невинной! — страстно возвестили на носу, и там неслабо булькнуло.

Гребцы и командир разом заткнулись, повернулись к носу, этим единым порывом едва не опрокинув шаткий «стручок». На носу девы-Лоуд уже не было — стоял на коленях впередсмотрящий хвостач, растерянно шарил рукой в воде…

Вот тут старшина заорал по-настоящему. Речь хвостачей, вообще-то малоразборчивая, состоящая из исковерканных слов «общего» языка, винегрета международных междометий и ошметков полузабытых слов двух иных языков, в данном случае выражению эмоций ничуть не мешала. Гребцам, Катрин, да, видимо, и глорцу с боредом, было вполне очевидно, кто тут недобросовестный воин, преступно упустивший столь ценную, абсолютно нетронутую добычу. Старшина был полон самого искреннего негодования, рядовые хвостачи были с ним полностью солидарны. Проштрафившийся конвоир, трепеща, показал на реку. Несомненно, добычу еще можно было вернуть…

Гребцы шумно прыгали за борт, ныряли, их шаровары надувались огромными пузырями-поплавками. Старшина орал, цепко удерживая оставшуюся шлындру за шиворот. Придушенная Катрин выражала полную покорность судьбе и пыталась понять ход мыслей оборотня. Ладно, своего конвоира она «на перо» взяла и сразу утопила, а дальше?

Когда вдоволь нанырявшиеся хвостачи принялись взбираться в лодку, выяснилось, что проштрафившегося конвоира среди них нет. Поныряли еще, осмотрели берега: русло в этом месте было достаточно глубоким, течение быстрым, берега скалистыми и высокими. После раздумья, старшина высказался в том смысле, что раз утоп, так туда ему и дорога, все равно бы удавили, раздолбая.

Лодки уже порядком снесло от места происшествия, хотя гребцы второго «стручка» пытались удержать караван на месте. Катрин ахала и всхлипывала — старшина спешно привязывал ее за ногу. С барки минорно подвывал Мин — поддерживал должное настроение.

Наконец, лодки двинулись дальше. Катрин сидела, привязанная за нижнюю конечность, добавочной веревкой вокруг талии, и пыталась понять кто же теперь Лоуд? Имелись веские подозрения, что не один гребец утонул, а парочка. Воины сидели мокрые, сосредоточенно гребли, под обвисшими шароварами нервно вздрагивали хвосты…