Пополнение

Ага, так и есть – цель поражена. Расчёт Волния продырявил корпус служащего мишенью старого списанного баркаса на три доски выше ватерлинии, а миликоновский – разнёс ему верх фальшборта, и от обоих взрывов занялись горючие материалы, которыми он был щедро начинён после подлатывания.

– Первое-второе орудие – самостоятельный огонь! Каморы не перезаряжать! На дно его к Нетону в гости, и уложитесь при этом в пять залпов! – тут даже и не в жабе моей дело, ради хорошей тренировки я с ней как-то справлялся, справляюсь и впредь намерен справляться, но и время у нас ограничено, и пущай привыкают, что боеприпасов до хрена не бывает – их всегда мало, но больше не увезти.

Но и пятью прицельными залпами молодняк задал жару несчастному баркасу. Пара снарядов, правда, ушла в молоко, но остальные размочалили всю надводную часть и без того пылающего корпуса, а один разворотил дыру и ниже ватерлинии. Вот что значат длинные нарезные стволы, фугасные снаряды и практически унитарное перезаряжание!

Конечно, и в нашем высококачественном исполнении со станочной обработкой поверхностей сопряжения каморы с казёнником ствола эта архаичная схема не идеальна. Как бы мы ни старались облегчить зарядную камору, по соображениям безопасности мы не можем довести её стенку до её толщины в гильзе современного орудийного снаряда, и это значит, что наш унитарный артиллерийский боеприпас в разы тяжелее современного. Теоретически, охлаждая каморы в воде и перезаряжая их, можно вести быструю стрельбу до тех пор, пока не расширится от перегрева выстрелами и не начнёт "плеваться" ствол самого орудия, но практически орудийный расчёт загребётся таскать эти тяжёлые каморы гораздо раньше. Чисто технологические трудности производства орудий покрупнее этого я, пожалуй, уже и теперь преодолел бы, но как тут преодолеть вот эту эксплуатационную? Поэтому мы и выбрали трёхдюймовый калибр как необходимый и достаточный. Меньше – несерьёзно из-за слишком малого разрывного заряда, в котором у нас пороховая мякоть всё того же чёрного пороха, действующая побризантнее гранулированного, а больше – где набрать таких гераклов, чтобы каморы эти тяжеленные без устали таскать? Во всём этом окружающем нас античном мире ни один военный корабль не защищён дубовой "бронёй" толщиной в метр а-ля линейный корабль классической парусной эпохи. Нет ни у кого ни полуметра, ни даже четверти метра, а меньшую толщину борта наш трёхдюймовый снаряд возьмёт гарантированно. И достаточно пары-тройки рванувших внутри корпуса снарядов, чтобы экипажу триремы и даже квинкеремы стало резко не до преследования. О кораблях помельче и говорить нечего, а гиганты античного мира и малочисленны, и тихоходны. Ну и куда нам тут больший калибр? Мало будет этой мощи – её более мощной взрывчаткой в разы повысить можно в том же самом калибре. Вот позже, когда уж стальные пушки лить научимся под настоящий унитарный боеприпас, да гильзы ещё к означенному боеприпасу штамповать, да стволы подлиннее сверлить и нарезать, тогда – другое будет дело. Будет весить настоящий унитарный боеприпас большего калибра не больше нынешнего в этой трёхдюймовой каморе, осилим пропорционально увеличенную длину ствола, дабы она в калибрах была не меньше, чем у нынешней трёхдюймовки, тогда и будет смысл думать об артиллерии этого большего калибра на ту перспективу, в которой он может пригодиться, а пока нам и трёхдюймового хватает за глаза.

– Досточтимый, ну куда же это годится? – обратился ко мне канонир "Косатки", – У тебя молодёжь с такого расстояния эту несчастную посудину расстреляла, с которого я даже и не пытался бы. И ладно бы только мальчишки, но ведь и девки же с ними всё туда же! А нам как на это смотреть и кем себя после этого считать? Нас – стрелков из больших гром-труб – никто не научил так, как обучена эта детвора!

– Он прав, досточтимый, – поддержал его и навигатор, – У меня этих гром-труб на судне четыре штуки, не считая мелких, но как я тут могу на них рассчитывать в случае чего, если мои люди не умеют с ними обращаться?

– Ну, так уж прямо и не умеют? – хмыкнул я, – Ведь стреляют же?

– Я тоже так думал до сегодняшнего дня, – возразил канонир, – А теперь я вижу, что не умеем. По сравнению с вашей мелюзгой, даже с девками, и это – обиднее всего. Ну, может мы и плохие стрелки из гром-труб – я же понимаю, что самых лучших почтенный Акобал не отдал бы почтенному Гигину. Но как тут научишься стрелять, когда только за сегодняшний день эта мелюзга сделала больше выстрелов, чем мы за целый год? Целый год, досточтимый! Ну и какая у нас при этом может быть тренировка?

– Да всё я понимаю, ребята. Вас что, кто-то попрекает этим?

– Так самим же стыдно, досточтимый! Девки ваши – и те лучше нас!

– Ну, девки-то не лучше вас – помогают заряжать, но сами-то не стреляют и не целятся на гребне волны.

– А на твёрдой земле, я слыхал, стреляли и они, – заметил навигатор.