Попались и Пропали

— Незачем, — улыбнулась Руана, как можно, мягче, но без всяких там блудливых подтекстов. — Единственный, моё тело ничуть не пострадало. А моей душе никакой лекарь не поможет. Время лучший лекарь.

— Время лучший лекарь, — задумчиво повторил император и обернулся к придворным: — Как сказано, а?

Законченные подхалимы тотчас закивали, поддакивая: мол, да, бездна мудрости. Те, кто позволял себе иметь собственное мнение, кривились или делали вид, что оглохли.

— Единственный, вам с ними не скучно? — насмешливо осведомилась Руана, решив чуток встряхнуть и шаркунов, и оппозиционеров.

Всех паразитов разом. Какого хрена они сюда припёрлись? Кто их звал?

— Было бы весело, я бы к тебе не сбежал, — сверкнув бесячьими чёрными глазами, весело поведал монарх. — И впредь обращайся ко мне по имени. Ты ведь знаешь, как меня зовут?

— Не стоит, — в сомнении покачала она головой.

— Почему? — удивился император, как бы невзначай накрыв её руку своей ладонью.

Тёплой и мягкой — не то, что наждачные лапы назлов.

— Пожелания сдохнуть будут виться надо мной тучей мух, — по-старушечьи забрюзжала Руана, приняв нарочито скорбный вид.

Его величество расхохотался, вновь обернувшись к свите. У него там прямо мёдом намазано — вдруг почувствовала шутница нешуточное раздражение. Он её пришёл проведать, или перед ними лишний раз повыкаблучиваться?

А она-то чуть, было, не расклеилась. Едва ли не горевала над его нелёгкой долей. Смотри-ка, рентгенолог какой выискался. Прямо-таки все кости его души высветила, изочла и диагноз состряпала. Даже не вспомнила о фаворитках с прочими императорскими малютками.

Ну, уж нет — мысленно гаркнула Руана на своего сюзерена. Её на эти ваши штучки-дрючки не купишь! Он, конечно, чертовски обаятелен. Но она слишком привередлива: ей мужика подавай, а не артиста разговорного жанра.

— Единственный, — проникновенно верноподданническим тоном обратилась она к сюзерену, — могу я высказать невинную просьбу?

— Проси, — с готовностью дозволил угомонившийся весельчак.

— Когда посчитаете свой благотворительный визит оконченным, не забудьте забрать их с собой, — кивнула Руана на свиту. — Иначе я до вечера не доживу. Судя по их взглядам на обласканную вами счастливицу.

И он понял. Прочёл в её глазах всё, до последней буковки. Даже опешил на секундочку. Но быстро пришёл в себя и гневно свёл брови. После чего медленно обернулся. Товарищи придворные дружно возмутились хулительным словам в свой адрес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Руана слушала их зудение, пялилась на затылок монарха и ловила себя на ощущении, будто её выставляют напоказ. Дескать, смотрите и запоминайте: я наложил на неё лапу — чтобы других лап я на своей бабе не видел. Будет интересно посмотреть на него, когда руководитель империи узнает о её интрижке с его… как там они называются? То ли девери, то ли шурины — никогда не могла запомнить.

А может, она просто злится, что не получилось остаться с ним наедине? И чуток построить глазки? До приезда Ати осталось несколько дней. Если она так и не добьётся его всепоглощающего внимания, то внимание обратится на её прекрасную сестру. А как тут чего-то добиться, когда на тебя пялятся ревнивые фанаты? Готовые костьми лечь, не допустив до тебя свою звезду во второй раз.

— Подождите меня внизу, — внезапно приказал император, вызвав бурю молчаливого возмущения на перекошенных физиономиях.

Которую он встретил своей бесчувственной спиной. Ибо его глянцевые, красивые — чёрт возьми — глаза любовались девицей, растерявшей в дороге последние капли привлекательности.

— Я хочу тебя чем-нибудь порадовать, — многозначительно заявил коронованный ухажёр, вновь беря её за руку. — Завтра вечером в парке большой праздник. В честь твоего возвращения.

— Завтра? — удивилась Руана, робко потянув руку из захвата. — Неужели большой праздник можно подготовить за сутки?

— Пускай попробуют не подготовить, — хмыкнул он, крепче сжав руку.

И тут Руана решила немного понаглеть.

— А меня ваши фаворитки не утопят в бочке с вином?

— Не посмеют, — отмахнулся венценосный бабник. — Они знают своё место.

— Рада за них, — насмешливо проворчала Руана. — Они счастливей меня.

— Почему? — живенько заинтересовался он.

— Хотела бы и я знать своё место. А то мне тут сообщили радостную весть: оказывается, таарий замуж не берут. Даже с приданым. Для всех обладание ДАРОМ большое везение. А у меня оно, как у собаки пятая лапа.

Император заржал, одобрительно хлопая себя по ляжкам. И так, похохатывая нагнулся к ней:

— Я весьма доволен, что таарий не берут замуж. Ты драгоценная редкость. А все драгоценные редкости я стараюсь заграбастать первым.

После чего сплавляешь их по дешёвке — вспомнила Руана о том, как он выдаёт замуж своих фавориток.

— Я бы тоже старалась, — вежливо поддакнула она. — Если речь о подлинной драгоценности. Но со мной, единственный, вы явно переборщили. И выдаёте желаемое за действительное. Думаю, на празднике рядом с вашими фаворитками это станет очевидно.