Попались и Пропали

Вроде нет — прислушивалась к себе Руана. Однако твёрдой уверенности в том не ощущала. Он ей нравился, что создавало помехи и не гарантировало чистоту эксперимента. Не было печали!

Двенадцать дней кряду она тряслась то верхом, то на возах с товаром. Порой сама себе казалась здоровенной отбивной на косточке: дороги новая вотчина не асфальтировала вообще — в отличие от Родины. Каково сейчас Викрату — даже не пыталась представлять. Лишь молилась, чтобы тот не наделал глупостей.

А порой Руана не верила даже ему. Однажды в голову пришла мысль, что Таа-Дайбер обменял её на шанс заиметь в супруги Багену. Сдал бедную таарию со всеми потрохами злобным назлам. А сам благоденствует под сенью любви… Словом, мысль дебильная, но прилипчивая. И настроения не добавляла.

Наконец, утром тринадцатого счастливого дня обоз дотащился до торгового двора на окраине столицы. Для которой аборигены даже не удосужились придумать названия. Так и прозывали её: Столица.

Нурона обрадовала госпожу: мол, в цитадель им путь заказан, но у неё там служит дальняя родственница. С которой можно передать весточку, кому госпожу велит. Писать записку Руана не стала. Сняла с пальца скромное серебряное колечко — память о матери — и передала Нуроне. Оставалось надеяться, что Викрат его помнил.

Тот примчался на торговый двор следующим утром. С целой толпой своих отвязных егерей и загонщиков. Не яраны, конечно, но тоже парни не промах.

— Наконец-то! — тискал таар объявившуюся потерю с таким энтузиазмом, словно хотел задушить, как свидетеля своего промаха.

— Отстань! — отбивалась Руана, требуя поставить её на ноги.

А когда отбилась, задала единственный волновавший её вопрос:

— Почему ты меня не искал?

— Не искал? — оторвавшись от кружки с вином, удивился Викрат. — Это кто тебе сказал? Яр-Тураны?

— То есть, искал? — отлегло у неё на душе.

— И сейчас ищу, — плюхнулся он на грубый стул, который бы не развалился даже под слоном. — Уже нашёл, куда тебя эти подонки утащили. Только что направил туда посыльного, чтобы отменить твоё вызволение. Сам хотел этим заняться, но меня отговорили.

— Почему? — насторожилась Руана, садясь на его отставленное колено.

Чтобы пошептаться ухо в ухо.

— Лучше возвращаемся, — понял он подоплёку её домогательств. — По пути поговорим. Без посторонних ушей.

Таар отставил пустую кружку, приказал своим людям выдвигаться и поволок её на двор.

— Я не успела попрощаться! — заверещала Руана, оглядываясь на купеческую чету, что тихонько завтракала в другом углу обеденной залы.

— За тебя попрощались, — выволок её в дверь Викрат. — И щедро наградили. Не подставляй добрых людей. И без того полно свидетелей их помощи.

Он был прав. И Руана смирилась, пообещав себе, что когда-нибудь навестит Нурону с мужем.

Вскоре они объезжали стороной цитадель, чтобы въехать в неё через восточные ворота — в центральных Таа-Дайбер светиться не хотел.

— Викрат, у меня всего три вопроса. Но без ответов я не останусь. Или между нами всё кончено.

— Задавай, — весьма серьёзно отнёсся он к её ультиматуму.

— Отец знает, что со мной случилось?

— Нет. Мы посчитали, что это для него опасно.

— Да славится Создатель в веках! — облегчённо выдохнула Руана и продолжила: — Что у тебя с Багеной?

Он помрачнел, помолчал и буркнул:

— Ничего.

— Ты предлагал ей стать твоей женой?

— Раз десять.

— Она отказывается из-за родных?

— Из-за Яр-Туранов. Ты знаешь, о ком я. Багена не хочет, чтобы меня убили.

— И не убьют, — снова выдохнула она.

— В смысле? — моментально насторожился опытный придворный.

— Радо-Яра больше не волнует Багена. Да и ты тоже. Если она действительно не боится родичей, можешь тащить её под благословение императора.

— Что ты пообещала взамен? — непередаваемо ледяным тоном потребовал он ответа.

— Потом.

— Сейчас! — рявкнул таар таким громовым голосом, что бык под ним взбесился.

Пока утихомиривал его, успокоился и сам.

— Обещаю, что расскажу, — покладисто выдала аванс Руана, когда они с быком вернулись к ней. — Чуть позже. Потому что сейчас мне важней знать: почему я стала врагом Мстиры? У императора и без того полно бастардов. А со своими бабами он вообще сбился со счёта. Но я отчего-то вызываю у нашей императрицы стойкое желание прикончить бедную девушку.

— Ты не знаешь? — озадаченно покосился на неё таар, стараясь держаться поближе.

Хотя быки не любили, что называется, тереться боками. И трусить бок о бок на них получалось плохо.

— Не знаю что? — старалась казаться спокойной Руана, хотя нервишки так и пошаливали.

— Странно, я думал: ты сразу поняла. Когда я только взялся описывать тебе фавориток с прочими его девками.

— Не говори загадками! — рассердилась она.

— Хорошо. Что объединяет всех любовниц императора?

— Они дуры.

— Они люди. И прекрати злиться. Единственная женщина-маг, делившая с ним постель, это его жена. Их младший сын унаследовал талант отца, поэтому они больше не заводят детей.

— Но ты же рассказывал о малютке Нала-Яри, — начала, было, Руана и осеклась, после чего досадливо признала себя курицей: — Она так и не стала его любовницей.