Попаданец Павлик Морозов I

Был и еще один превеселый случай — когда казнили Зиновьева, на расстреле был секретарь отца народов, а уже вечером, перед гостями этот секретарь и точно имитировал его голос «Позовите товарища Сталина, я вас очень прошу!». Это небольшое представление вызывало гомерический хохот у всех присутствующих.

Славился Сталин и отношением к живописи (не все же Бухарину шаржи рисовать). Некто Брюханов имел пост наркома финансов Союза ССР, а экономическое положение страны было тогда крайне упадочным. Сталин набросал дружеский шарж на Брюханова, который вы видите ниже.

На обороте рисунка Иосиф Виссарионович прокомментировал свой художественный образ:

«Всем членам Политбюро. Брюханова за его нынешние и будущие прегрешения следует подвесить за яйца. Если они выдержат, тогда следует признать его невиновным, все равно что оправданным по суду. Если они оторвутся, его следует утопить в реке».

А Брюханова-таки банально — расстреляли в 1938 году.

Кроме того, блеща интеллектом, любил оставлять надписи на рисунках Серова, Репина, Сурикова и других.

(Посмотреть можно тут: https://p-i-f.livejournal.com/3543724.html и ниже. И вот эта сортирная мразь правила огромной массой запуганного народа много лет!

Глава 27

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,

Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

Осип Мандельштам, 1933 год.

Бухарин считался (наряду с Лениным, Троцким, Луначарским, Бонч-Бруевичем и Чичериным) одним из самых эрудированных представителей большевистской партии после её прихода к власти. Бухарин свободно владел французским, английским и немецким языками. В повседневной жизни был дружелюбен и приветлив, оставался доступным в общении. Коллеги называли его «Коля-балаболка». Павлик/Роман познакомился с ним, когда третий раз встретил того — почищенного гимназистика и в третий раз собрался навалять ему тумаков, но тот неожиданно пригласил нашего героя к себе домой.

— Тебя папа просил придти, что — слабо!

— Не надо меня на слабо брать! А кто у нас папа?

— Кто у вас — не знаю, а у нас сам Николай Иванович Бухарин, Член ЦК (Центрального Комитета) большевистской партии.

Шереметьев напряженно попытался вспомнить. Он знал Бухарина — философа, шаржиста, экономиста и крупного политического деятеля, но не имел представления, когда его почистят вместе с остальными противниками Сталина. Тем ни менее, историю КПСС, как и истмат — диамат (исторический — диалектический материализм) и прочую муть в советское время Шереметьев учил и в институте иностранных языков, и в Школе КГБ. Так что кое что запомнилось. А Бухарин вовсе не был рядовым участником большевистских завоеваний.

Во время революции 1905–1907 годов совместно со своим лучшим другом Ильёй Эренбургом[73] (уважаемым в юности Шереметьевым писателем) принимал активное участие в студенческих демонстрациях, организованных студентами Московского университета. В 1906 году вступил в РСДРП, примкнув к большевикам. В возрасте 19 лет организовал в Москве молодёжную конференцию 1907 года, которая впоследствии считалась предшественницей комсомола.

Роман еще напряг память и вспомнил, что Бухарин, вроде, был редактором газеты «Правда», на которую обязаны были подписываться ВСЕ члены партии. И что, вроде, имел какое-то отношение к Коминтерну, к высокому коммунистическому интернационалу, должному сеять в капиталистических мирах панику. А главное написал предсмертное письмо…