Попаданец 2.0

Подобное совершенно некритичное отношение к незнакомцам, а по сути к откровенным проходимцам, не то что бы раздражало, но окончательно сформировало для меня образ Мари де’Жеро как тепличной девушки, живущей своими мечтами и совершенно не приспособленной к встрече с суровой действительностью. Впрочем, я быстро оборвал себя, запретив делать какие-либо окончательные выводы относительно этой женщины.

В конце концов, она была единственной представительницей противоположного пола, да к тому же из знати, с которой мне довелось много общаться, уже находясь в этом мире. Вполне возможно, что для местного социума подобное поведение благородных дам является нормой, как и отличия от виденных мною простолюдинок. К тому же я помнил, что и в истории Земли было нечто подобное. В конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века властвовала так называемая эпоха романтизма, которая на фоне бурного развития технологий и промышленной революции породила огромное количество вот таких же инфантильных девиц и экзальтированных юношей. Так почему здесь не может иметь место что-то подобное, пусть и во времена мечей, рыцарей и замков.

– Ой! – вырвал меня из размышлений испуганный вскрик Мари. – Опять это…

Побледнев и отшатнувшись, девушка с широко раскрытыми глазами указывала мне на колени. Проследив за её пальцем, я, естественно, увидел Юну. Грозно хмурясь и прикрываясь своим маленьким щитом, малявка с потешно съехавшим с головы кубком обвилась вокруг моей ладони и, свесившись с неё, насколько позволяла длинная гибкая змеиная часть тела, махала на баронессу своим мечом.

– У-уберите это! Пожалуйста! – взмолилась девушка, вздрагивая каждый раз, когда оружие ламии рассекало воздух. – Я… Я с детства боюсь змей!

– Юна… Давай-ка завязывай! – велел я воинственно попискивающей малышке и, сняв с её головы бирюльку-кубок, спрятал мелюзгу под кирасу.

Шипя от возмущения, ламия, проскользнув под доспехом к шее, ткнула меня кулачком в ухо, а затем, обиженно ворча, превратилась в цепочку. В этот момент, взметнув клапан, к нам вылез Амадеуш, на ходу вытягивая из ножен меч. Но тут уже пришедшая в себя баронесса отослала ретивого рыцаря, который, похоже, за последние несколько дней подрастерял в её глазах былую удаль, потому как разговаривала она с ним предельно холодно и властно.

В общем, бардак вышел знатный, а когда в итоге все успокоились, я пригласил девушку к нам на козлы и, усадив между мной и эльфом, продолжил прерванный разговор.

– Если через умбрийский перевал ехать не вариант, то какие будут предложения? – спросил я Гуэня. – Возвращаемся в королевство?

– Дороги, ведущей в Серентию, здесь попросту нет, – ответил мне ушастый, правя гобика, вознамерившегося срезать поворот прямо по вкусным кустам. – Да и если бы была – крюк в Царство Мико вышел бы знатный.

– Тогда что ты хотел обсудить? Дорога, как я понимаю, одна. Хочешь не хочешь, нам придётся ехать по ней.

– Дело в том… – он замялся, – когда я последний раз был в этих краях, мои попутчики, карлы, показали мне один очень неплохой вариант…

– Да не тяни ты! Говори уже! – поторопил его я.

– Я предлагаю проехать сквозь горы.

– Это как?

– Мастер Гуэнь! – воскликнула вдруг баронесса. – Неужели вы говорите о…

– Ну да! – утвердительно кивнул эльф. – Мы можем проехать под Звёздным хребтом. Через Иранта Накарам!

– Но… Это же запретные места, – голос девушки звучал как-то смущённо. – Отец говорил, что там живут злые духи.

– Я бы так не сказал. Поверьте мне, Мари-аян, в мою прошлую поездку я не видел ни духов, ни призраков, ни чего-то подобного. К тому же я вынужден был признать – это поистине величественное место, да и по времени мы сильно выиграем. Недели две как минимум.

– Да я вообще-то не против, – ответила она.

– Так! Стоп, стоп, стоп! – вынужден был вмешаться я в их разговор, так как не понимал ни слова. – Что такое Иранта Накарам?

– Город мёртвых, – ответил мне Гуэнь. – Первая попытка местных дворфов построить своё Третье Царство. Под Корийским пиком располагается его древняя столица, огромный заброшенный мегаполис, пройдя сквозь который, мы окажемся по ту сторону хребта. А там и до Мико рукой подать.

– В общих чертах – понятно, – хмыкнул я, – а упоминание мёртвых – это поэтическая форма? Типа «город-призрак». Или там действительно по тёмным углам шарятся полусгнившие коротышки?

– О нежити в тех горах я никогда не слышала, – задумчиво ответила девушка. – А вы, мастер Гуэнь?