Pop-принцесса

— Нет, какие исполнители поп-музыки тебе нравятся? Ну, в общем, молодые девицы. Все эти поп-принцессы и мальчиковые группы, ведь есть же кто-то из них, кто тебе нравится.

— По-моему, Кайла сносно поет. Она, по крайней мере, лучше большинства из них.

Когда сестра так внезапно погибла, Трина и Кайла решили уйти из «Тринити», так как Лаки больше не было. Мама Трины была категорически против того, чтобы ее дочь начала карьеру поп-певицы, к тому же она была потрясена смертью Лаки. Она запретила Трине подписывать контракт со звукозаписывающей компанией, пока та не закончит колледж. Я думаю, Трина была только рада, что мама сделала выбор за нее. Кайла же, напротив, начала сольную карьеру и через два года стремительно взлетела на Олимп музыкального мира, воцарившись в поп-чартах и поразив всех самым микроскопическим размером бикини, которое когда-либо видели зрители музыкального канала. Она стала международной сенсацией мирового масштаба.

— Ты ведь не будешь вести себя со мной, как капризная суперзвезда?

Тиг был менеджером Кайлы — ему ли знать.

— Пожалуй, нет, если ты не будешь меня обижать, — ответила я, рассмеявшись.

— Девочка, — сказал он, — ты еще сама не понимаешь, какой ты бесценный самородок.

ПЯТЬ

Если самородок — это тот, кто мычит слова известных песен, танцует, спотыкаясь на каждом шагу, и истерически смеется каждый раз, когда Тиг просит меня во время исполнения песни выкрикивать, петь вполголоса или шептать слова типа «Мм-м, да-а… еще-о-о» и/или «зайка моя», — тогда я прирожденная суперзвезда.

Мне все время казалось, что Тиг продолжил работу со мной после нашего первого прослушивания только потому, что я забавляла его в перерывах между просмотром «эсэмэсок» и бесконечными разговорами по мобильнику с адвокатом, Кайлой и другими певцами и людьми со студии звукозаписи.

Поскольку занятия в школе отменили на неделю, начало сентября я провела у Тига, с его согласия, конечно. Мне даже в голову не приходило, что наши репетиции смогут послужить толчком к моей певческой карьере.

Просто маме доставляло большое удовольствие подвозить меня. И в ее взгляде теперь сквозила надежда, а не печаль. И да простят меня мои близкие, но куда приятнее было зависать у Тига и видеть Уилла Нивза в «Южном береге» на огромном широкополосном экране, пока Тиг отвечал на телефонные звонки каждые две секунды, чем киснуть дома. А дома я бы тупо глядела в барахлящий черно-белый «ящик», безуспешно пытаясь посмотреть сериал, пока толпы местных загорали бы на пляже прямо под окнами. И еще бы проводила время, молясь, чтобы мама и папа опять не поцапались, чтоб нам с Чарльзом не пришлось опять запираться в моей комнате и есть холодную пиццу на ужин.

На второй день Тиг приготовил мне сюрприз: на пути к студии, во дворе, я увидела Трину Литл, удобно расположившуюся в садовом кресле.

— Какие люди! — воскликнула она, вскочив на ноги.

Трина осмотрела меня с головы до ног.

— Вы только посмотрите: кому-то этот лифчик от бикини уже мал!

Мое наследство от мамы, ее мамы и их сестер. С тех пор как грудь достигла третьего размера, у меня появилась привычка смущенно прятать ее, скрестив руки, каждый раз, когда другие стреляли туда глазами.

Но Трина была мне как родная сестра. Ну и пусть она заметила, что я выросла, в том числе и из своего лифчика. Я подбежала к Трине и обняла ее крепко-крепко.

На ней была маечка на бретельках с надписью «Бостонский университет» и спортивные штаны, в которых она просто тонула. Трина Литл была дюймовочкой полутора метров ростом, если встанет на цыпочки, но у нее был могучий голос, от которого дрожали стены в церкви. Тиг был племянником ее отчима, но с «Тринити» чуть не подписали крупный контракт отнюдь не благодаря кумовству. В голосе этой девушки действительно был такой заряд энергии, как у Мэрайи и Уитни, вместе взятых, и еще помноженный на миллион. У нее была самая красивая темная кожа, какую я когда-либо видела, черные как угли глаза и длинные черные «африканские» косички до пояса. Когда она двигалась, бусинки, заплетенные в косички, ритмично позвякивали. Именно поэтому казалось, что при ходьбе она пританцовывает под музыку. Я никогда не могла понять, почему фанаты «Фа-Солек» всегда заваливали письмами именно Кайлу. По-моему Трина всегда была самой стильной и лучше всех пела, а Лаки была самой сладкозвучной и искренней.

Трина крепко меня обняла. Мы не виделись с тех пор, как похоронили Лаки. Я радовалась, что мамы здесь не было.

Если бы она увидела Трину и вспомнила, как та выводила за упокой души в протестантской церкви и то, как все присутствовавшие на похоронах душераздирающе разрыдались, ее тут же хватил бы удар.

Когда Трина разжала объятия, мы уселись в садовые кресла и погрузились в легкую атмосферу ранней осени на берегу океана.

— Ты собираешься стать поп-принцессой? — спросила Трина.

Я засмеялась.