Pop-принцесса

— Как же, жди! Не-а, Тиг держит меня здесь, чтобы не умереть со скуки, а мне дома тошно сидеть. Как только закончится вся эта муть с разводом, Тиг вернется к роскошной жизни на Манхэттене и затеряется среди всякой «кайловщины», забыв простую девушку Уандер Блэйк. А я снова буду принимать в автоокошке «Дэйри куин» заказы подъехавших посетителей и завалю зачет по алгебре в девонпортской школе на Кейп-Коде.

— Если бы то, что ты говоришь, было правдой, Тиг не позвал бы меня сюда. Он попросил меня поработать с тобой над вокалом и посмотреть, как ты танцуешь.

Я была в шоке. Заниматься вокалом с Триной — все равно, что учиться баскетболу у Майкла Джордана.

— Это не может быть правдой, — недоверчиво сказала я Трине.

— Еще как может, — ответила она. — Давай поедим, а потом я тебя погоняю. Тиг уехал в Бостон подписать какие-то бумаги, но он вернется и проверит, каких успехов мы добились.

Мы запрыгнули в ее маленькую «хонду». Я предложила заехать в местную пиццерию — ясно почему? Намекаю: татуировка со змеей. По дороге Трина рассказывала о жизни в колледже. Она училась на втором курсе в универе в Бостоне, изучала историю музыки. Как только Трина получит диплом о высшем образовании, она с чистой совестью сможет заключить контракт, но только не как поп-певица или исполнительница церковной музыки, а как певица в стиле кантри.

— Хватит грузить! — крикнула я от неожиданности.

— Я не я буду, девочка моя, если не стану первой чернокожей женщиной-суперзвездой, поющей в стиле кантри. Такого еще не видела эта сладкожопая страна. Я буду Шарли Прайд и Эстер Филипс, Пэтси Клайн и Элла — все в одном.

— Кто-кто?

Трина всегда была ходячей энциклопедией музыкальной истории. Она знала каждую малоизвестную песню любого мало-мальски значимого певца. Передачу «Малыши из Фа-Солевого городка» снимали на местном общественном телевидении, и, вопреки слухам, она не приносила дохода.

Но на гроши, заработанные в телешоу, Трина купила редкое собрание компакт-дисков, еще когда была маленькой доблестной отличницей школьной подготовки.

— Почитай как-нибудь на досуге историю музыки, Уандер. Такие, как Кайла, не появились бы в настоящем, если бы не было Петрулы Кларкс в прошлом.

— Кого-кого? — переспросила я.

Трина удивленно вытаращила глаза:

— Неважно. Запомни одно: после колледжа я переезжаю в Остин в Техас. Пообщаюсь с настоящими поэтами-песенниками и композиторами, истинными профессионалами, ясно? Не хочу связываться с нэшвильской коммерческой машиной.

— Обязательно куплю все твои диски, — сказала я, нисколько не лукавя.

— Похоже, я первая буду покупать твои.

Когда мы вошли в ресторан, я прошептала:

— Как тебе тот парень за стойкой, Трин?

Я назвала ее так, как мы привыкли звать ее с Лаки.

— Я запала на него.

Трина оглядела Дага с головы до ног, затем окинула орлиным взором зал, разглядывая посетителей.

— Вне всякого сомнения, ты живешь в городе белых людей, — прошептала она в ответ.

— И не говори, — сказала я, смутившись, Кембридж был «городом объединенных наций», судя по его национальному многообразию. Не то что «цитадель белой расы» Девонпорт.

— Привет, Даг! — поздоровалась я, как только мы подошли к стойке.

Я пыталась вести себя как обычно, но в голосе слышалось нервное возбуждение, которое никак было не унять. Хоть я и накинула футболку поверх купальника, но, как и все другие парни, он тут же воззрился на мою грудь. А я уставилась прямо на татуировку змеи на его мощном бицепсе.

— Ну че, Ванда, или как там тебя? — пробормотал он себе под нос.

Девчонки за близлежащим столиком захихикали. Я обернулась и увидела Джен Бурке — проклятие на мою голову. Первая неделя в новой школе стала для меня невыносимой благодаря ее стараниям. По какой-то непонятной причине Джен и стайка ее клевреток из числа популярных в школе девчонок выбрали меня жертвой преследования на этот учебный год. Тот факт, что я была «Фа-Солькой», и впрямь доставал ее.

Любой ребенок в Новой Англии смотрел «Малышей из Фа-Солевого городка» хотя бы один раз в жизни, а скорее всего, намного больше.

Я в шоу особо не блистала, а вот Кайла, Трина и Лаки и вправду выделялись на общем фоне. Меня же называли «той самой, хорошенькой», так что я получала тонны писем и однажды — предложение выйти замуж, когда мне исполнится восемнадцать, от кинозвезды, чье имя не буду называть, потому что вся эта история мне показалась какой-то мерзкой и непристойной. Но с тех пор как я выросла и переехала из пригорода Бостона, люди перестали меня узнавать, за что я была им благодарна. К моему несчастью, Джен была не из их числа. Более того, похоже, ее заклинило на «Фа-Сольках», что, по всей вероятности, должно было жестоко омрачить мое существование в девонпортской школе в наступающем учебном году. Хотя что взять с этих красивеньких девчонок по имени Джен?