Poor men's judge

Именно на действиях малых групп Лев Давидович построил тактику удачного переворота 1917 года и неудачного — 1927. Однако, в ноябре 1927 товарища Троцкого повергли его же оружием — отточенной до совершенства тактикой малых групп. Рекомендую внимательно прочитать написанную на эту тему замечательную книгу Курцио Малапарте.

Далее, нам следует остановиться на вопросе сохранения с таким трудом и кровью добытой власти. Товарищи студенты, думаю, вы не удивитесь почти мистическим совпадениям фамилий подрывных элементов, действовавших во времена Империи с фамилиями некоторых известных демократов.

Итак, в подрывной деятельности, по данным журнала «Махаон», обвинялись Лихачев, пяток Заславские, Собчаки, Старовойтовы, Станкевичи, Лавровы, Гамсахурдия, а также, — перевел дыхание лектор, и тут же услышал из аудитории:

— Шахрай, Калугины, Курков, Лансберг, Вацетис, Путна, Примаков, Андропов, — не торопясь, продолжил список студент в круглых старомодных очках.

— Сложно было узнать? Наверное, много времени потратили, — поинтересовался лектор.

— Да нет, вечер в Публичной библиотеке, — последовал ответ.

— Тогда, молодой человек, добавлю еще одну громкую фамилию: Пиотровский, — продолжил лектор. — Прославился мерзавец безудержным воровством инвалидных сумм и крайне своевременной смертью. Добавлю, что список этот можно при некотором желании продолжить, однако, необходимые выводы можно сделать прямо сейчас. Каковы они, по вашему мнению?

В аудитории поднялось несколько рук.

— Вот вы, девушка, — выбрал лектор.

— В прошлом семестре вы рассказывали нам о криминальных династиях, поколениями мешавших жить нормальным людям. И просчитанными лучшими экономистами величинами ущерба от их деятельности, — прозвучало в аудитории. — Как выясняется, склонность к мошенничеству, предательству и политическим авантюрам передается по наследству ничуть не хуже.

— Следовательно? — поторопил лектор студентку.

— Тезис о том, что сын не отвечает за отца — ложен, — ответила девушка. — Народ выражается точнее: яблочко от яблоньки недалеко катится. Потому, для сохранения общественного спокойствия и благополучия необходимо немедленно организовывать зачистки, что называется, «по списку». Согласно рецепту, известному еще Инквизиции, «до четвертого колена их родов».

— Что мы, я так полагаю, вскорости и увидим, — замкнул логическую цепочку лектор.

* * *

Примерно за неделю до затеянной Столицей провокации, генерал Рябцов, мирно ужиная в компании жены, услышал вопрос:

— Ваня, объясни мне, глупенькой, как это вообще могло получиться, что такое количество умных, состоявшихся, зрелых, битых жизнью мужчин признали безусловное лидерство Вояра. Он же, буквально только что взводным был…

— Нам он нравится, — неразборчиво пробурчал Иван Владимирович, быстренько притворившись, что тщательно пережевывает бифштекс.

Попытка отшутиться не прошла.

— Володя, ну кого ты пытаешься обмануть? — подперев лицо ладошкой, мягко упрекнула боевая подруга, внимательно разглядывая знакомое ей до последней морщинки лицо мужа. — Ты это пионерам можешь сказать: нравится. И то, засмеют! Так как оно получилось-то на самом деле, что никому не известный лейтенант стал хозяином края?

— Просто, — ответил генерал. — Поначалу Виктор проявил инициативу. Его заметили и слегка, так чтобы остаться в тени, помогли. Понимаешь, дорогая, каждому из нас было что терять в случае вероятной неудачи. Сошлись на том, что Вояра — не жалко, а пользы может быть много. Никто не хотел лезть в первый ряд — очень уж чревато это выглядело.

И уж тем более, никому не хотелось мерить папаху Пугачева. Ты правильно сказала: все мы тертые, битые и предпочитали быть ни при чем.

— А потом сами не заметили, как утратили над ним контроль?

— Если бы, — пробурчал генерал. — Все мы прекрасно видели, только вот желания влезть и взять ответственность на себя ни у кого даже близко не возникало.

И еще: оказалось, что этот молодой человек, даже в условиях дефицита времени, стресса, недостатка информации, каждый раз находил чуть ли не единственно верные решения. А получив возможность распоряжаться серьезными материальными ценностями, ни копейки не присвоил. Люди смотрели внимательно, поверь мне.

Через пару месяцев мы закономерно залезли в эту историю по самые уши. Тем временем, Вояр стал известен, приобрел статус. Стал живой легендой — в конце-то концов! Сначала — дело, когда он остановил колонну у Соленого.

Потом, армейцы, кто был в окружении Рохиным, такого присочинили, выйдя к своим, что только держись! Кто ж мог предполагать, что лейтенант — чистейший пассионарий? Кто мог увидеть Команданте в пиджаке-двухгодичнике? Кто, скажи мне, мог предположить, что он поднимет сводный полк и остатки ополчения в штыки?!