Пони

Довольно быстро мы вышли к месту, где лежали связанные братья Мортон. К этому времени они очнулись и смотрели на меня полными слез глазами. Я чуть было не пожалел их, лежащих в нижнем белье на сырой земле, но спохватился при мысли о том, что это они забрали моего Па, это из-за их бессердечных поступков мы оказались в беде. И я заставил себя подавить всякие добрые чувства по отношению к ним. Спрыгнув с Пони, я пошел искать их ружья. Помощник шерифа Бьютимен, помнится, спрятал их где-то под стеной ущелья.

– Это те самые плохие люди, за которыми гнался Десмонд? – поинтересовалась Матильда, сочувственно разглядывая их из седла.

– Они были на пути к тому, чтобы стать плохими людьми, – ответил я, доставая из травы ружье. – Но может, теперь их поведение изменится к лучшему.

Меня ничуть не беспокоило, что братья услышат, как я разговариваю «ни с кем».

– Наверное, им холодно на земле, – обратилась ко мне Матильда.

Я хотел пропустить ее слова мимо ушей, но не смог. Ругая себя за мягкотелость, я направился к сложенным в стороне седлам, вытащил два подседельных одеяла и накрыл ими братьев, старательно избегая их благодарных взглядов.

Матильда улыбнулась мне, когда я снова сел верхом.

– Теперь им будет уютно, – мило заметила она.

Оттуда мы очень быстро добрались до того самого поворота, где я в последний раз видел шерифа Чалфонта и его помощника Бьютимена. Между стеной ущелья и ручьем было футов двадцать земли с крупными округлыми валунами, покрытыми мокрым мхом. На самом деле ручей был гораздо шире, чем мне казалось при взгляде сверху, и более бурным. Скорее, это была река, неглубокая, но быстрая. В громком плеске волн мне слышались хлопки миллионов ладоней.

– Митиваль! – позвал я; он остановился примерно в десяти футах от нас и повернулся. – Ты можешь перейти на другой берег и просигналить, когда я приближусь к пещере?

Митиваль посмотрел через ручей. Братья Мортон показали нам, что глубина тут всего по пояс, однако он покачал головой:

– Я бы предпочел остаться с тобой, если ты не против.

В его глазах появился незнакомый мне блеск. И вдруг я сообразил, что он, похоже, боится воды. Невероятно, но раньше я никогда не замечал за ним этой особенности.

– Конечно, – согласился я быстро, не желая выказывать свое удивление.

Возможно ли вообще такое, чтобы призрак боялся воды? В конце концов, он же не может утонуть. Но потом я подумал: «А вдруг может?» Правила ведь неизвестны. Так или иначе, умереть один раз уже больше чем достаточно – это было ясно по выражению лица Митиваля, по дрожанию его подбородка.

– Прости меня, Сайлас, – смиренно произнес он, опасаясь, что разочарует меня.

– Глупыш, – мягко произнес я и впервые за нашу совместную жизнь почувствовал себя старше его.

– Я могу перейти на тот берег! – вдруг воскликнула Матильда. – Обожаю воду!

И с этими словами она соскользнула со спины Пони, подбежала к ручью и нырнула в поток. В тот же миг я потерял ее из виду.

Мы прошли еще примерно с четверть мили. Припоминая то, что было видно с края ущелья, я более или менее представлял, где мы находимся. Трудно было поверить, что всего лишь этим утром я был там, наверху, с маршалом Фармером и с замиранием сердца заглядывал в зияющую пропасть. Со дна ущелья не просматривались ни камни, ни кустарник, только крутые каменные стены возносились в небо. Раньше мне они казались желтыми, как глина. Но теперь они стали ярко-фиолетовыми – цвета заката. А еще выше простиралось лавандовое небо без конца и без края.

Где-то далеко опускалось за горизонт солнце. Его свет отражался в нависающих скалах, отчего они переливались расплавленным оранжевым стеклом. Но сам закат как будто принадлежал иному миру, более не досягаемому для меня. Тут, на дне ущелья, не было ни запада, ни востока, ни севера, ни юга. Даже верха и низа не было. Одно только прихотливое течение ручья. Вперед и назад. И неприступные вертикали стен, которые отрезают меня от того мира, где есть стороны света, города и океаны. Я думал о Сцилле и Харибде, о том, как Улисс…

– Пони лучше оставить здесь, – прошептал Митиваль. – А то вдруг он заржет или еще что…

Я заморгал, не сразу сообразив, о чем он говорит.

– И ты должен сосредоточиться, Сайлас! – укорил меня Митиваль. – Сейчас не время мечтать. Нужно быть начеку!

Я кивнул. Разумеется, он прав. Его слова подействовали на меня, как пригоршня холодной воды в лицо.

Сайлас, будь начеку!

Я спешился и привязал Пони к большому камню на берегу. У меня было опасение, что он попытается пойти за мной, однако он как будто понял, что должен остаться. Честное слово, если бы я мог объяснить свою уверенность в том, что это существо умеет читать мои мысли, то объяснил бы! Но я не мог.

И точно так же я не мог объяснить, зачем привел его сюда. Практического смысла в этом не было. Возможно, где-то в глубине моей души имеется место столь же древнее, как эти каменные стены. И там живет знание о том, что в разворачивающихся событиях Пони предстоит сыграть ключевую роль.

5