Понемногу о многом (сборник)

Мне было неловко за то, что пожилая женщина носила такие тяжелые сумки на довольно большое расстояние. Но то искреннее чувство заботы о семье священника, с которым она это делала, вызывали в моем сердце теплое чувство благодарности. Насколько надо любить самого Господина, чтобы с такой любовью и почтением относиться к его слуге.

На мое предложение угостить её чаем, Мария, как правило, отказывалась:

– Прости меня, матушка. Спасибо тебе большое, но не могу. Я только что с дачи, с Калинино приехала. Мне ж домой надо, а то дед у меня там один. Голодный теперь. Беда мне с ним – безбожник. Страшный безбожник. Я правило читать, а он – телевизор. Да на всю громкость. Я уж и в церковь от него потихонечку хожу, а то матерится: что пошла, богомолка? Много выпросила? Страшно, матушка. Жалко его.

Пробовала уговаривать:

– Разве можно так против Бога!? Ты бы покаялся. А он только ругается. Вы уж помолитесь за него. Может, Бог даст, образумится.

В очередной свой приход Мария всё-таки осталась попить чаю. Пока я грела чайник и накрывала на стол, она делилась со мной своими дачными проблемами, сетовала на мужа, который никак не хотел примириться с Богом, и вдруг неожиданно застенчиво спросила:

– Матушка, ты вот скажи, может я неправильно поступила? Может, так не надо было делать? На меня вот тут напала такая тоска, такое уныние. Я молиться. Не идёт молитва. А на сердце так тяжело. Тогда я схватила веник. Не поддамся, – говорю я, – тебе, рогатый!

А сама читаю молитвы и веником его, веником: «Пошёл прочь из моего дома, вражина».

Я не знала, что ответить Марии. Я рассказывала ей что-то из жития святых, а сама смотрела на неё и удивлялась её по-детски простой и чистой вере.

Некоторое время спустя мужа Марии приковала к постели тяжелая болезнь. Мария заботливо ухаживала за ним, а он просил у неё прощение за все обиды, которые причинил ей.

Ушёл из жизни супруг Марии, примирившись с Богом, раскаявшись и приобщившись даров Святого Причастия, что для Марии явилось большим утешением.

Бывают дни, когда от обрушившихся на тебя напастей на сердце станет так безрадостно, так тяжело, что опускаются руки, не идёт молитва.

И кажется, нет конца череде беспросветных унылых дней. В такие дни я вспоминаю Марию. Маленькую худенькую женщину, которая вооружившись молитвой и веником, бесстрашно пошла в бой против самого злейшего врага рода человеческого.

Я с улыбкой смотрю на веник. В голове появляется упрямая мысль, которая ярким лучом пробивает серую пелену, сковавшую сердце: «Врешь, рогатый. Не возьмёшь, не поддамся я тебе». Зажигаю перед образом свечу, и молитва радостно течёт, возвращая унылую душу к жизни: «Помяни, Господи, в милости Твоей всещедрой рабу Божию Марию и помилуй меня грешную…».

Заняться собственным расследованием строительства духовно-просветительского центра на территории бывшего городского кладбища и написать эту статью меня побудил звонок Марии Яковлевны.

– Вы читали статью в нашей местной газете «Храм на костях»? Я как прочитала, мне стало плохо – давление подскочило. У меня там папа похоронен. Всю войну прошел, от гангрены умер, а теперь его останки выкапывают. Неужели больше строить негде?

Как могла, успокоила пожилую женщину и пообещала помочь разобраться в том, что же все-таки происходит на строительстве духовно – просветительского центра. Я коренная жительница г. Борисоглебска. Школа № 5, в которой я училась, расположена рядом с территорией бывшего городского центрального кладбища. Среди учащихся нашей школы ходило предание, что есть потайной ход. Начинается он в подвале нашего учебного заведения, а заканчивается на кладбище. Подвал от нас был наглухо закрыт тяжелым амбарным замком, а вот кладбище… Заросшее старыми раскидистыми деревьями и молодой порослью, с мраморными величественными памятниками, каменными и деревянными крестами, печально склонившим голову ангелом – место жутковатое и таинственное. Да, это было именно то место, где мальчишки и самые отчаянные девчонки могли доказать свою смелость и найти потайной ход в подземный лабиринт. А может, если повезет, захороненные вместе с именитыми купцами сокровища. Но то ли в провалившихся от времени, то ли специально вскрытых кем – то склепах юными искателями приключений не были найдены ни сокровища, ни потайной ход. Из беседы с А.А. Вершковым (с конца 1970-х до сер. 80-х гг. председатель горисполкома г. Борисоглебска) я узнала – центральное городское кладбище было закрыто в 1959 году. К концу 70-х годов только небольшая часть захоронений была обихожена, в целом же, кладбище превратилось в заброшенное глухое место, обжитое любителями распития крепких напитков и людьми асоциального поведения. Горожане, вынужденные в вечерние часы проходить мимо него, переживали за свою безопасность. Также явной была угроза того, что случайный человек может заживо быть погребенным, провалившись в разрушенный от времени склеп. В администрацию города постоянно поступали письменные обращения борисоглебцев с просьбой навести порядок на территории старого кладбища.