Помпеи нон грата

Юлия Феликс что-то прокричала в ответ, но мы ничего не расслышали, кроме «…ись!» и еще раз «…ись!».

– Вот незадача, – огорчился боцман.

– А почему тебя называют боцманом? – спросил я.

– Отвяжись! – попросил боцман. – Разве не видишь, что человек мучается с похмелья?

– А еще меня интересует, – не унимался я, – где ты берешь спиртное, если в округе никаких магазинов нет.

– Может, она мне крикнула: «Отвяжись»? – терялся в догадках боцман. – Или что-нибудь похуже?

Но я сделал вид, что тоже озабочен своими проблемами и занят изучением так называемой вылазки. В общих чертах это приспособление состояло из толстой веревки, привязанной к металлическому костылю, который вогнали в землю по самую шляпку. И чтобы подняться наверх или спуститься вниз, надо было продемонстрировать незаурядные акробатические способности. Вдобавок вышеозначенная веревка кончалась где-то на середине, и девушкам приходилось карабкаться по обрыву, чтобы до нее добраться.

– Вообще-то они, – тут боцман кивнул в сторону моря, – называют меня Юлием Цезарем… За то, что я занимаюсь двумя делами одновременно.

– Какими? – полюбопытствовал я.

– Не знаю, – смутился боцман. – А чем промышлял этот Юлий Цезарь? Вот и я, наверное, делаю то же самое.

– Теперь понятно, – сообразил я. – Значит, не обманула меня подлая Юлия Феликс. Сказала, что встречу Юлия Цезаря, когда приеду в Помпеи, и вот результат.

– Скорее всего, – подтвердил боцман. – А спиртное я покупаю в определенных местах. Это мое ноу-хау…

– Дальше можешь не продолжать, – разрешил я. – Кстати, Юлия Феликс оставила для тебя деньги.

– Ну, ты, это, почему, столько, времени, вообще?! – через запятую возмутился боцман.

После чего мне пришлось вытащить деньги и передать их боцману.

– Я тут зажарился, как шашлык из баранины, пойди освежись, давно бы так! – выпалил боцман, сунул деньги себе в карман и поспешно удалился.

– Незаменимая личность, – подытожил я…

Уселся на краю обрыва и снова принялся размышлять о вечности, глядя, как Юлечка и Сидулечка нежатся на надувных матрасах…

[17] Надо заметить, что женщины любвеобильны до яблок – как увидят этот продукт любого сорта, так сами не свои. Ногами топают, ресницами хлопают – прямо кошмар, честное слово. Подавай им яблоко, и все тут! Что прародительница Ева (не знаю, как величать по отчеству), что три богини – Гера, Афина и Афродита. А сколько написано инструкций по этому поводу?

Пункт первый: Если у женщины в руках яблоко – считай, что это граната Ф-1 с радиусом поражения двести метров.

Пункт второй: Делай ноги!

Пункт третий: Не сделал ноги – пеняй на себя…

Однажды Гера, Афина и Афродита, три здоровые дуры, можно сказать стоеросовые, решили выяснить, кто из них больше вымахал. По всем параметрам. И устроили очередной конкурс красоты «Отчаянные домохозяйки», потому что в первом соревновании соискательниц было меньше, только Ева да змей, и явного фаворита установить не удалось. Хотя если судить о Еве по гравюрам Рембрандта, то победил змей. За явным преимуществом – и хвост длиннее, и рожа симпатичнее.

А тут целых три конкурсантки, на что Зевс сразу сказал: «К терапевту!» – и отказался судить. И главное, приз готов – яблоко! Разумеется, не яйцо Фаберже, но тоже из золота и с макиавеллевской гравировкой: «Прекраснейшей»!

Ну, стали искать терапевта, иначе говоря – председателя жюри. Геракл сразу отпал, как лицо заинтересованное. После случая с девственницами он всегда выбирал киферонского льва. И Одиссей, как увидит двух женщин, стоящих чуть поодаль друг от друга, так сразу же начинает безумствовать и бредить своими Сциллами и Харибдами. Поэтому остановились на Парисе. До сей поры он стравливал меж собою быков, и, как сказано в книге «О погибели Трои», «кончилось тем, что Парис объявил, что возложит золотую корону на рога того быка, который сможет одолеть его собственного быка-победителя». Тогда, шутки ради, бог войны по имени Apec превратился в быка и выиграл… Но особенно удивило богов, наблюдавших за всем с Олимпа, что Парис не раздумывая вручил Аресу полагавшуюся награду… Вот почему к Парису направил Зевс и трех зарвавшихся конкурсанток, ибо веселые боги жили на тогдашнем Олимпе!