Помощница его злодейшества

Черное пламя заскользило по испещренному древней печатью полу, наполняясь силой с той стороны мира. Комната, выбитая в скале столетия назад, осветилась, и я на последних волевых дошел до края магического аркана.

– Лечи, – выдохнул приказ, и черное демоническое пламя рвануло ко мне, растекаясь раскаленным металлом по каждой вене.

Корнелия

Любопытство меня терзало. Но не сильно.

Заглянуть в супертайную комнату, конечно, хотелось, но так… Для общего развития. Это все, конечно, очень подозрительно выглядело: Рейнард спустился в бесконечный подвал и пропал в какой-то жуткой темноте. Но это же его подвал и его жуткая темнота.

Мне же оставалось надеяться, что у него там есть магические светильники. Да и вообще он знает, что делает.

Сначала я ходила кругами по крошечному пятачку перед дверями. И даже, каюсь, попыталась подслушать. Звуки через исполинские створки не проникали, ходить быстро надоело.

Я уселась на ступеньки и приготовилась ждать. Ужасно хотелось пить. И есть. И вообще нормально поспать бы не помешало, что-то слишком насыщенный денек выдался. Привалилась плечом к неприятной шершавой стене и начала рассматривать узор на дверях.

Действительно что-то сложное, запредельное… Неприятно признаваться, но из магических символов на дверях я не знала ровно половину, а остальную просто не могла сложить во внятную логическую цепочку.

«Ну и ладно», – подумала я, прикрывая глаза. Никогда не стремилась к высшей магии, а сейчас тем более.

И на этой мысли меня самым неожиданным образом вырубило. Я уснула прямо там, на жестких ступеньках, привалившись к шершавой стене.

Мне снился отрез прекрасного черного бархата. От тяжело колыхался, словно под ним была неспокойная вода, но приковывал взор и манил к себе.

Тьма не отражала света, не грела и не морозила. Тьма – она просто тьма, даже если это отрез бархата.

Но чем больше я смотрела на ту колышущуюся тьму, тем больше глаза привыкали к ней и тем четче я различала ткань перед собой. И тем сильнее меня возмущало увиденное!

На дорогой, шикарной ткани красовался совершенно безобразный порез. Небольшой, но старый. На краях уже осыпалась нитка, на концах расходилось само плетение.

Я смотрела на этот порез и испытывала буквально физическую потребность его заштопать. Я же, в конце концов, бытовой маг. Латать прорехи на одежде – практически моя специальность! Я успела даже потянуться к поясному кошелечку, в котором вместе с деньгами хранила всякую мелочь первой необходимости, чтобы подобрать приличную нитку и иголку, как проснулась.

Двери в подозрительную комнату уже закрывались, и на пороге стоял Рейнард. Я подскочила на ноги и кинулась к нему.

– Ты в порядке? Залечилось? Покажи раны!

Я потянулась к своему узелку, чтобы посмотреть, как оно там все затянулось и, может, все еще нужен лекарь, но герцог перехватил мою руку.

– Не стоит, – спокойно и даже как-то прохладно произнес он, держа меня за запястье.

– Что значит «не стоит»? – возмутилась я. – А вдруг не зажило? Вдруг начнется сепсис? Это тебе что, игрушки?

Я заглянула в глаза обычного черного цвета и спокойное, точнее сказать, равнодушное лицо мужчины.

– Мое здоровье не входит в твои обязанности, – сухо проговорил он.

– И что теперь?

– Теперь – поднимайся наверх и возвращайся к своей работе.

У меня от такой наглости аж глаз дернулся.

– Я тебя чуть ли не на себе сюда перла, и это – твоя благодарность?! – ахнула я. – Ну ты и злодейшество! В следующий раз, когда тебя сожрет очередная местная гадина, сам себя потащишь по этой лестнице.

Я так разозлилась, аж сон как рукой сняло, и вверх по этим бесконечным ступенькам практически взлетела. Нет, ну каков наглец? Я ему! Я для него! А он?

Хам!

* * *

Я сердито пыхтела до самого верха лестницы, больше всего напоминая самой себе чайник перед закипанием. Вот ведь бездушная темномагическая скотина! Гадский гад просто! Когда в следующий раз его сожрут, пусть ко мне даже не приходит!

Гадский гад шел следом в полном молчании. Я надеялась, что он восхищается моей гордо выпрямленной спиной, но к концу лестницы от нее не осталось ничего выпрямленного и совершенно ничего гордого. Я добралась до верха и устало сползла на пол прямо перед входом к сердцу замка.

Все, больше ничто на свете не сможет заставить меня сделать ни шагу.

Было ужасно неприятно отметить, что шедший за мной герцог даже не запыхался. Мало того, он даже не заметил меня, бессильно сидящую на полу! И просто прошел мимо.

Я уже решила совсем на него разобидеться, как почувствовала, что под попой уже не так холодно и жестко. Опустив взгляд, с удивлением поняла, что сижу на красивой бархатной подушке.

– Долго не сиди, – кинул Рейнард в дверях и, шагнув во вспыхнувшее в воздухе черное пламя, исчез.

А я осталась сидеть одна на полу подвала и не придумала ничего лучше, чем посмотреть на сердце замка и сказать:

– Нет, ну ты видел?

Сердце стукнуло, но мне почему-то показалось, как-то печально. Даже как будто вздохнуло.

– Видел, – раздался ответ.

– И что это было? – вздохнула я.

Сердце замка не ответило, лишь как-то нервно дернулось. Черное пламя неровно колыхнулось под ажурным камнем.