Помнить имя свое

В тот самый момент, когда Коля вытащил наружу заточенный рог, тот распорол плотное слепое полотно темноты ярким золотым сиянием. Подобный фокус нисколько не удивил парня — давно пора перестать быть настолько впечатлительным. На некоторое время он застыл, рассматривая захламленный подвал. Почти как в его личном убежище много лет назад. Только вместо игрушек кучи старых шмоток и другого барахла. Складывалось впечатление, что Коля находился посреди свалки изношенных рыболовных снастей и туристических приспособ. А там что? Парень ахнул при виде разбросанных человеческих останков разной свежести. Чьи-то выпученные глаза таращились прямиком на потревожившего общий покой попаданца, а рот раскрылся от изумления в безмолвном крике. Коля скривился от отвращения и моментально переключил внимание на лежащего у его ног Василия.

Казалось, морщинистая кожа оленевода иссохла до предела, а обездвиженное тело сильно исхудало. Веки дрожали от бегающих из стороны в сторону зрачков, гоняющихся за призрачными видениями. Коля разрезал затянутые на отекших руках веревки, которые так просто сдались под острым концом слепящего оленьего рога. Парень похлопал по щекам обессилевшего старика. Тот протяжно застонал. Сияние теплого золота, направленное Василию в лицо, заставило его недовольно сморщиться и заморгать защипавшими глазами. Уголки сухих губ расползлись в стороны, разорвав образовавшиеся трещины.

— Убери… — еле-еле произнес пленник, тыкаясь носом в землю.

Коля отодвинул свет подальше и оставил свою «волшебную палочку» валяться среди хлама.

— Чего ты здесь забыл?..

Василий с трудом выговаривал слова, его тяжелые веки упорно смыкались, а из груди вырывался легкий свист.

— Там… Выход… Наверху…

Коля решил не обращать внимания на бредни жертвы заточения и принялся поднимать старика. Полностью расслабленное тело грузом тянуло худощавого парня вниз, а запах гнили вперемешку с тухлятиной не давали возможности вздохнуть полной грудью. Он оттащил старика в ту сторону, откуда сам недавно появился, но, как и следовало ожидать, уперся задницей в глухую стену. Обернувшись, Коля не нашел ни ручки, ни какой-нибудь щелочки.

— Не туда… Под потолком… — стонал оленевод.

Сверху прозвучали тяжелые быстрые шаги, и вниз посыпался песок. Яркое сияние оленьего рога стало потихоньку потухать до тех пор, пока окончательно не исчезло.

— Она там… Не выйдет…

Коля аккуратно опустил на землю тяжелую ношу и кинулся на ощупь искать свою «выручалочку». Потолок вновь начал сотрясаться от увесистого топота, который через мгновение удалился. В тот же момент свет, испускаемый оленьим рогом, разгорелся с новой силой и черный занавес вновь раздвинулся, открыв перед зрителями всю мерзость сырого подвала. Парень подобрал потерю и дал себе обещание ни при каких обстоятельствах не выпускать из рук источник разоблачающего света.

— Я полезу наверх. Нужно понять, куда ведет эта дверь, — тихо сказал Коля, приготовившись одолевать высоту.

— Она же тебя заметит… Сожрет…

— Не успеет.

Парень обошел весь погреб по периметру в поисках подходящей опоры для судьбоносного восхождения, так как его пальцы никак не могли дотянуться до подвешенных рыболовных сетей. Он старался не смотреть на застывшие гримасы ужаса, затаившиеся в темных углах. Соорудив из огромных пластиковых ведер и походных стульчиков некую возвышенность, Коля таки коснулся ладонью довольно прочных снастей. Но неустойчивая опора под ногами конвульсивно задергалась, и парень с невероятным грохотом свалился вниз, чуть не задавив насмерть и без того еле дышащего Василия. Над потолком снова раздались быстрые шаги, половицы протяжно заскрипели. С замиранием сердца попаданцы ожидали неминуемой кары, однако через пару минут опасность миновала, утопав прочь.

Коля не собирался отказываться от идеи желанного освобождения, поэтому построил пластиковую «Пизанскую башню» заново.

— Ты нас погубишь, дурак, — прохрипел старик.

— Ты сам уже всех чуть не погубил, — огрызнулся парень в ответ.

На этот раз горе-скалолаз ухватился за сеть и попытался подтянуться вверх. Прозвучал едва уловимый треск. Острие магического отростка так и норовило разрезать упрямые снасти и выколоть покрасневшие от раздражения глаза. Лицо юноши налилось кровью от натуги, а из легких вырывалось тяжелое пыхтение. Коле казалось, что еще чуть-чуть — и его плечи лопнут от напряжения. Он перекинул ноги на соседнюю плетенку, свисающую чуть выше, и наконец достиг выхода, однако сеть мотало из стороны в сторону, что лишало парня возможности открыть деревянный люк. Сияние Мяндаша в его руках потихоньку слабело. Балансируя, словно серфер на волнах, Коля уперся в потолок и приподнял дверцу.