Помни меня

– Джорджина? Джорджина! Пожалуйста, аплодисменты Джорджине, которая выступает последней.

Я забираюсь на сцену, разворачиваю листы и обвожу взглядом зал. Люди шаркают ногами и тихо переговариваются.

А вот и судьи! Сидят, как три мудрые совы: одна женщина и двое мужчин. Да, один из них действительно мистер Кит. Ну что же, пускай. Чем хуже, тем лучше.

Я открываю рот, откашливаюсь, и на меня давит груз ожидания.

– Привет! Вау… – Микрофон издает пронзительный звук, и Гарет говорит:

– Немного отойдите, вот так.

Мне окончательно становится не по себе.

– Извините… Не знаю, слышали ли вы когда-нибудь о Тесте Официанта. Идея в том, что можно судить о характере человека по тому, как он обращается с обслуживающим персоналом. Если вы с кем-то встречаетесь, не судите об этом человеке по тому, как он обращается с вами. Благодаря тому, что я была официанткой, барменом, а также очень короткий и несчастливый период хозяйкой ночного клуба (звучит двусмысленно?), я знаю, как это верно.

Я обвожу взглядом зал, чувствуя, что те люди, которые меня знают, желают мне успеха, а все остальные наблюдают с отстраненным любопытством.

– Пару лет назад я работала в одном очаровательном кафе: канделябры, золотистые обои с рисунком из цветов глицинии и розовые холодильники «Смег». Там подавали «Кир Ройяль»[69], салаты с цыпленком и такие гигантские куски торта, что вполне можно было обойтись без салата. На вечерний чай к нам ломились толпы.

В то Рождество зашли несколько женщин из соседнего офиса. Все они были милые, за исключением одной особы. У нее короткая стрижка, сильно подведенные глаза и сумрачный вид.

Она подзывает меня и говорит:

– Я – веган, к тому же не могу есть мучное и сахар. Итак, что вы можете мне предложить?

И это при том, что перед ней меню, в котором полно бисквитов, взбитых сливок, варенья и сэндвичей. Она же не предупредила нас заранее! И после этого еще ждет от меня предложений?! Мы с ней обе понятия не имеем, что же ей есть.

– Я спрошу шеф-повара, – говорю я.

Я направляюсь на кухню с тяжелым сердцем. В кафе праздничная суета, число клиентов зашкаливает, и это не считая большого количества предварительных заказов. Я знаю, что, когда появлюсь с требованиями этой противной клиентки, они рады будут выместить на мне стресс. Я оглашаю ее требование, и они со смехом отвечают:

– Она может выковыривать огурцы из сэндвича с тунцом, огурцами и майонезом.

Я кротко осведомляюсь:

– А больше ничего нет? Потому что это ей вряд ли понравится.

И тогда шеф-повар орет:

– ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛО ВРЕМЯ ПРИГОТОВИТЬ ТО ЧТО ХОЧЕТ ЭТА ЗАРАЗА Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, ЧТО ОНА ХОЧЕТ ТАК ЧТО НИЧЕГО НЕ ВЫЙДЕТ И НА БУКВАЛЬНОМ И НА КОНЦЕПТУАЛЬНОМ УРОВНЕ. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА?

Я делаю паузу, и у меня шумит в ушах. Мне это снится – или мой рассказ действительно вызвал смех? И я продолжаю:

– Да, это справедливое замечание, хорошо сформулированное, но оно не особенно мне поможет. Я возвращаюсь в зал и самым умиротворяющим тоном сообщаю, что, поскольку она не предупредила заранее, мы мало что можем сделать. Нам так жаль!

Сумрачная девушка, брызгая слюной, заявляет, что это возмутительно.

– Вы работаете в индустрии сервиса – и не можете придумать какой-нибудь рецепт? Значит, я должна остаться голодной в Рождество? И это при том, что моя фирма оплачивает мой праздничный ланч?

Как будто я Джейми Оливер, а она Оливер Твист! Затем она указывает на текст, набранный курсивом в самом конце меню, который гласит: «Если вы не увидите здесь того, что любите, пожалуйста, скажите нам – и мы приложим все усилия, чтобы исполнить ваши желания!»

В эту минуту я могла бы проткнуть вертелом того простака, которому пришло в голову написать этот бред в меню, потому что это мило звучит. Ему и в голову не пришло, что таким образом он дает зеленый свет всем придуркам и нытикам. И это в наши дни, когда многие помешаны на диетах и здоровом питании.

– Сейчас в кафе большой наплыв, и число вариантов у вас очень ограничено, – говорю я с улыбкой, скрежеща зубами.

– О, так значит, это МОЯ ВИНА, – отвечает она. Теперь к нашему разговору прислушивается уже весь зал.

Я жду, пока она успокоится, хотя знаю, что она никогда не успокоится.

– Что же я тогда должна есть? – осведомляется она.

– Поскольку вы не предупредили нас заранее, есть предел и нашим возможностям.

– Нет никакого «предела», вы просто ни на что не способны! Ничего не можете приготовить для вегана! И это в наше время! Пожалуйста, я хочу побеседовать с вашим управляющим.

Нашего управляющего не было на месте, поскольку он болел. Я так и сказала клиентке.

Я смотрю в зрительный зал. К счастью, на глаза мне попадается Рэв, у которого улыбка от уха до уха. Он поднимает вверх большие пальцы.

– Теперь выражают недовольство остальные клиенты за этим столом, так как я не имею возможности принять у них заказ, пока не разрешится конфликт. А я не могу взять из воздуха ризотто на кокосовом молоке, приправленное сиротскими слезами.

В панике я спрашиваю: