Помни имя своё!

Русский – может существовать в атмосфере всеобщей ненависти, ему на это плевать. Кавказец – нет. Кавказец может ничего не приобрести кроме уважения народа и прожить в довольстве и спокойствии до ста двадцати лет. А может – приобрести все земное, ездить на дорогой машине и иметь армию нукеров, но не быть признанным людьми и покончить с собой в дурном настроении. Были и другие… первое, что делали русские, это отрывали людей от общего, от целого, делали их такими же как они сами… отрезанными ломтями. В Махачкале им удалось это сделать со многими, очень многими – таким, например, был Президент, ему плевать, что его ненавидят, пока есть возможность воровать. Но Иса Шомаев был не таким… он, наверное, был бы таким, если бы родился в Махачкале – но он родился не в Махачкале, он родился в горном селе, где восходящее солнце высвечивает зубчатые отроги гор и где дома – стоит на самом краю пропасти.

Пропасти…

Иса Шомаев начал искать контакты с ваххабитами. И нашел.

Ему дали совершенно конкретные указания. Не делать ничего. Ходить в мечеть и выполнять полный намаз[67]. Ни о чем не заговаривать со своими сослуживцами, не пытаться ничего им объяснить про ислам. Осквернять себя запретным, если это делают все. И ждать. Единственного слова, приказа, команды…

Несколько минут назад – он получил ее. Команду…

– Что это, брат…

Иса показал экран мобильника.

– Такси…

Его напарник, парень по имени Хаджибек, веселый малый не расстающийся со снайперской винтовкой – истерически захохотал…

– Такси… шайтан меня забери… такси… вызывай и поехали к б… На такси со скидкой, шайтан меня забери…

Заберет…

Он не испытывал ненависти к своим сослуживцам – хотя знал, что если он будет раскрыт, они убьют и его и всю его семью. Они не знали… не знали животворного как горный ручей слова проповедей, никогда не постигали великую мудрость, сокрытую в шариате. Они воевали… за что они воевали? За то, что им приказывали люди, осквернившие себя и отрезавшие себе путь, обреченные гореть в адском пламени, когда придет Час. Как можно ненавидеть людей, которые заблуждаются, и которым уготовано пламя? Их можно только пожалеть, ведь они – не знают. Ему же – уготован рай. Как и любому из шахидов…

Шахид…

На площади – с гулким рокотом садился вертолет русистов. На противоположной стороне площади – мерцали вспышки разрывов, ударные вертолеты вели огонь, подавляя огневые точки.

Русисты…

– Я схожу по нужде, брат… – сказал Иса, поднимаясь. Без страха, даже если на той стороне остались снайперы. Ведь все жизни – на ладони Аллаха, Великого и Всепрощающего, и если он делает то, что угодно Аллаху – Аллах не допустит, чтобы пуля нашла его сейчас…

– Иди. Вызови заодно такси… – Хаджибек снова захохотал… видимо, вмазался.

Иса вышел с лестничного пролета, где и была их огневая точка, пошел по коридору. Свезенный в сторону, изгвазданный сапогами ковер, тревожно мерцающие, уцелевшие еще лампы, питающиеся от дизель-генератора, пороховой дым, гарь и вонь. Из некоторых кабинетов воняло особенно омерзительно – в туалет выйти было некогда и потому – испражнялись прямо там, на пол.

Русисты пришли за национал-предателем. Русисты собираются его вывезти, а нас – бросить здесь. Предатель не может не предавать…

По лестнице – тяжело прогрохотали сапоги. Русисты спешили выполнить свою собачью работу…

Где они его поведут…

Кто-то толкнул его в бок.

– Иди к другой лестнице. Аллах Акбар, брат…

Он не знал имя человека, который стоял рядом с ним. Стоял, вооруженный автоматом. Кажется… он их охраны здания, не из гвардии.

– Иди! Иншалла, сегодня все закончится…

– Иншалла…

Иса побежал к другой лестнице…

* * *

Русский спецназ выстроился в защитный конвой. Пять человек – один впереди, четверо по бокам, они прикрывали Президента своими тяжелыми, стальными телами. Новейшие бронежилеты, выдерживают попадание пулеметной пули в упор. Три человека шли впереди, прикрывая каждый лестничный пролет, каждый коридор и давая дорогу ведущей пятерке. Двое – прикрывали от удара в спину. В каждой группе прикрытия – был пулемет.

Спецназовцы – русисты появились внезапно – три человека, у одного – на автомате мощный, слепящий глаза фонарь, постоянно включенный. Они выглядели как роботы – обвешанные снаряжением, защищенные бронежилетами и титановыми шлемами с глухими, бронированным забралами. Это были те псы, которые рвали на куски его народ.

Иса расстегнул ширинку и начал мочиться у самого выхода на лестницу. Он и в самом деле хотел помочиться.

Луч света ослепил его.

– Вот свиньи, где живут там и срут… – беззлобно прокомментировал русский – эй, бача. Иди отсюда!

– Ну иргыс[68] – сказал Иса и помотал головой

– Вот дятел… – сказал спецназовец, указав стволом на коридор – туда иди! Пошел, пошел! Здесь нельзя.

– Ну иргыс – повторил Иса, застегивая ширинку

– Пошел тебе говорят! Ну!

Раздраженный русист ткнул Ису стволом автомата…

На лестнице послышались шаги. Совсем близко…