Помни имя своё!

Город, который с советских времен вырос в два с половиной раза. Если раньше – это был обычный советский город с обычными советскими заводами – то сейчас он не был похож ни на какой другой. Покупая здесь квартиру – люди обустраивали ее, как хотели, кто-то сносил стены, кто-то выводил наружу дымоход, кто-то захватывал часть крыши, кто-то делал пристройку, опирая ее на землю. Кварталы Махачкалы не были похожи ни на один другой город России – полно пристроев, самостроев, каких-то переходов – настоящий лабиринт, как на Востоке. Подпольные ваххабитские мечети, где и молились и укрывались от облав, во дворах – мангалы для жарки шашлыка на месте бывших детских песочниц, кровь на земле и кости, растаскиваемые собаками – животных для шашлыка резали тут же, в присутствии друзей и детей. Дети с самого раннего детства смотрели на смерть животных и усваивали, что если тебе хочется есть, то нужно зарезать. Потом – они взрослели, приобретали мобильный телефон с картой памяти – и переписывали друг другу записи с казнями русистов, нападениями на колонны и приговорами исламской Шуры. Потом – они вырастали и начинали резать сами. И умирали – чаще всего не дожив до тридцати, сраженные выстрелами снайперов, сожженные адским пламенем Шмелей, не успевшие даже понять, что происходит. Но на смену им – шли другие. Их – было много.

Простой и жестокий мир. Для своих – простой, понятный и свой. Для чужих – смертельно опасный.

Среди своих он получил кличку «Джин» – за свое умение появляться как из воздуха и бесследно исчезать, когда это нужно. Екатеринбургский хулиган из небогатой семьи, он стал одним из лучших офицеров России, столько, сколько он лично сделал для России, для интересов России – сделали пара сотен человек из ныне живущих, не больше. Служа в Чечне, он выучил чеченский, служа в Дагестане – аварский и сейчас учил рутульский. Он не был разведчиком – но на каждом месте службы искал подходы к местному населению, вел богословские споры с муллами – потому что и шариат хорошо знал. Один из мулл дал ему кличку «Урус-Иблис», русский дьявол.

Он не ненавидел дагестанцев. Чеченцев ненавидел, а дагестанцев – нет. Скорее – он любил этот в чем-то очень простой и наивный этнос, состоящий из множества народов. Чеченцы – ненавидели русских по определению, они внушали ненависть к русским своим детям с рождения – и их надо было ненавидеть, как ненавидят фашистов. Дагестанцы не были такими. Если чеченцы привыкли жить монолитным, сплоченным обществом, то Дагестан был мини – Советским союзом, больше тридцати народностей, часто говорящих на разных языках. Иногда – жители одного села не понимали, о чем говорят в соседнем селе – совсем не понимали. Поэтому – в Дагестане не могло быть ни ненависти к русским, ни оголтелого национализма, как в Чечне. Многие в горах – чеченцев просто ненавидели, зная их как разбойников, грабителей и угонщиков скота.

Как Дагестан стал тем, чем он стал. Он знал это. В Кремле не знали, а он, простой русский офицер в чине подполковника – знал. Все дело было в несправедливости. В Дагестане, как и везде на Кавказе – чувство справедливости было очень острым, все понимали, что это такое, и если по отношению к чужим можно было поступить несправедливо, то по отношению к своим – никогда. Когда развалился СССР – стало мало работы, особенно плохо было в сельском хозяйстве. Сельское население потянулось в город, Махачкала за несколько лет увеличила население в полтора раза. Работы не было и тут. В Дагестане – была очень сложная система власти, система сдержек и противовесов: фактически это было миниатюрное многонациональное государство. За каждым народом – был закреплен какой-то государственный пост, и тот, кто его занимал – обязан был помогать своему народу, этакая система кормления. Они работала… какое-то время, почти все девяностые. Но потом – чиновники просто испортились и гниль – пошла из Москвы. Он, подполковник русской армии говорил об этом совершенно спокойно, с осознанием того, что он говорит – гниль в Дагестан пришла из Москвы. Дагестанские чиновники – часто ездили в Москву на поклон и видели, что русские чиновники – тоже воруют, но в отличие от них – они воруют для себя. Воруют нагло, открыто, никого не стесняясь. А поскольку – путь вниз всегда легче пути вверх – многие из них задались вопросом, а почему и мы не можем воровать для себя.