Помни имя своё!

Танкистам – выбрать место для сна немного проще, чем пехотинцам. Можно конечно спать и в самом танке – но там неудобно и весь экипаж не помещается. На местности спали так: копали окоп, потом наезжали на него танком – вот и крыла и стены. Кто-то один всегда спал в танке – чтобы слышать рацию…

В городе сложнее. Спали кто в разрушенных домах, кто где. Иногда – вытаскивали остатки кроватей, матрацев, даже залезали меж гусениц танка… правда на это мало кто отваживался. Натягивали плащ-палатки между двух танков… в общем – человек поразительно приспосабливающееся существо.

О том, что дело дрянь – Прошляков понял сразу, как только проснулся. Почему проснулся? А чутье подсказало… разведчики, у кого не было чутья, давно лежали в могилах – и хорошо, если в могилах. Услышав металлический лязг и какие-то странные, похожие на бормотание звуки он понял – БРАМИТ. Лязг мог быть лязгом затвора автомата, который не слышен при обычной стрельбе… вот почему они уважали бесшумный Наган…

Схватив автомат сопящего соседа, он выпустил очередь в воздух

– Тревога!

Немцы – очевидно, охрану уже сняли – отреагировали мгновенно: из-за гусениц выкатилась граната. Советская, не немецкая колотушка. Кто-то, имеющий немалый опыт в городских боях – не бросил, а аккуратно катнул ее.

Прошляков лежал крайним – и только поэтому успел откатиться из зоны поражения гранаты. Остальные – не успели даже проснуться…

Он оказался лицом к лицу с невысоким… маленьким даже… подростком (?) лежащим, меж гусениц танка – он то и катнул гранату. Его лицо было измазано чем-то черным, глаза буквально сверкали ненавистью. Он выбирал – стрелять из автомата либо катнуть гранату… выбрал второе и почти выиграл. Но сейчас – он не успевал со своим автоматом, а вот у Прошлякова – в руке уже был взведенный ППС. Прошляков нажал на спуск – и длинная очередь на все, что осталось в магазине – вышибла из немца мозги.

Стреляли со всех сторон – но выстрелы были редкими, понятно было, что в живых уже мало кто остался. Немцы уже внутри периметра, они сняли охрану и начали методично вырезать людей – кого только возможно.

Услышав крадущиеся шаги, Прошляков бросил разряженный автомат. Схватил автомат немца – он лежал чуть на отлете. Проверять было некогда – он нажал на спусковой крючок. Автомат был перетяжелен на ствол, вместо ствола у него была какая-то труба, он ответил странным кашлем и лязгом, задергался, посылая вперед пулю за пулей. Не зная, попал он или нет – Прошляков повел ствол веером, выпуская пулю за пулей, пока не опустел магазин.

Люк в танке был закрыт – но пулемет был на кронштейне, надежный ДШК, заряженный и готовый к действию, с самодельным щитом. Его заметили – пули ударили по броне со стуком, напоминающим стук молотка, выбили искры, какая-то задела его… а может быть и нет. Он изо всех сил рванул на себя рукоятку внизу, взводя пулемет. В этот момент в него попали… щит не спас, попали так, что в глазах потемнело от боли. Но он не сдался – из последних сил развернув пулемет и схватившись за рукоятки – дернул спусковой крючок.

Нацеленный на немецкое здание пулемет разразился оглушительным грохотом, на стволе полыхнуло пламя. Загремели автоматные очереди справа – услышав у танкистов стрельбу, им на помощь бросились соседи, зенитчики и пехота…

* * *

В этом последнем бою, Ночные крысы убили еще двадцать семь большевиков – но потеряли и троих своих. Среди них – было двое гитлерюгендовцев и один из снайперов, вооруженных экспериментальным снайперским комплексом Вампир. Оружием возмездия.

Еще потемну – место боя оцепили пехотинцы, затем прибыл СМЕРШ, начали обыскивать все дома поблизости, без исключения. Одну новинку нашли сразу – автомат, похожий на британский СТЭН и на его копии для Фольксштурма, но при этом оснащенный немецким аналогом прибора БРАМИТ. Судя по произведенному тут же контрольному выстрелу – оружие было действенным и эффективным. У второго погибшего гитлерюгендовца – был пистолет Парабеллум, тоже с БРАМИТом и немецкий десантный нож. Когда поняли, что эти низкорослые люди в странном черном обмундировании, с измазанной сажей лицом – подростки, многие видавшие виды волкодавы испытали оторопь. Купол Рейхстага уже было видно с крыш домов, занятых советскими солдатами – но теперь всем было понятно, что со взятием Рейхстага война вряд ли закончится.