Помни

Когда она добралась до него, он был еще жив, хотя его тело было сплошной обугленной массой, сквозь жуткие трещины в которой сочилась густая бесцветная жидкость. Волосы и одежда просто исчезли. Она приподнялась на локтях, чтобы заглянуть ему в лицо - потому что только ради этого он все еще цеплялся за свое истерзанное тело - и изумрудные глаза, полные крови или слез - чем бы ни была эта слабо светящаяся субстанция, подарили ей один-единственный взгляд, прежде, чем погаснуть навсегда, и вместе с их светом ее покинуло знание о том, что такое радость. Она знала, что он пытался что-то сказать ей, но у него не хватило сил... Она обняла его, прикоснувшись губами к его потрескавшимся губам, ощущая терпкий вкус его крови... все-таки это кровь... Слезы катились по ее щекам, но она не замечала их, не способная думать ни о чем... все ее существо умирало сейчас вместе с ним. Она, не задумываясь, обменяла бы одну жизнь на другую - но на ней самой не было ни царапины!

И все же она последовала за ним - окружающий мир стал каким-то нереальным, воздух потемнел, и она вдруг увидела звезды. Небо падало на нее - или она падала в небо... или, может, это был он... илар, с глазами цвета океана... волшебного океана его родной планеты... Боль внезапно вновь захлестнула ее, а дыхание стало неровным. Она не знала даже его имени, но он был ее воплощенной в реальность мечтой, ее душой, ее судьбой... она больше не могла представить себе жизни без него... она не желала жить без него! Она видела его улыбку, его глаза, слышала его голос, следуя за ним туда, откуда нет возврата, но вдруг одна-единственная мысль, проникшая в ее гаснущее сознание, заставила ее понять, что происходит с ними на самом деле. Они уйдут вместе, да, это так, но никогда больше не встретятся! Никогда больше она не увидит света этих глаз, способных лишить ее воли - ее, Мастера Клинка!.. ее, воина-кайли, ни перед кем не опускавшей клинка... никогда не прикоснется к нему, не услышит его голоса, никогда не узнает, кем он был... Они медленно плыли рядом, падая в постепенно наполнявшуюся пока еще размытыми образами пустоту, и она чувствовала его безмолвное присутствие, его тепло, его понимание, его сожаление и боль, бывшие эхом ее собственных, но ощущения эти с каждой секундой становились все слабее... И, не в силах смириться и отпустить его, потому что это означало потерять собственную душу, она рванулась назад, увлекая его за собой, неожиданно осознав, что способна преодолеть эту всепоглощающую бездну!

А Дамир с ужасом наблюдал за тем, как тело Арианы Ламариа становится полупрозрачным, превращаясь в черно-фиолетовый туман. Сияющие вуали, из которых он состоял, словно саван укрыли обугленное тело, видимое лишь ей одной - тело, не существовавшее в реальности Дамира, а потом прошли сквозь него. Она не чувствовала этих метаморфоз - ей и без того было больно, и она не могла бы сказать, была ли это его боль или ее собственная. Они снижались, но очень медленно, звездный омут не желал выпускать их из своих холодных объятий. И тогда она, не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, оттолкнула это видение, представив себе зарю, и разгорающийся ослепительный свет чужого солнца, которое горело у нее в крови, солнца, названия которого она не знала. Свет затопил собой пространство, стерев звездную россыпь, навсегда меняя ее представления о мире и о себе. Ей почти удалось невозможное, но никому не под силу было исцелить его раны. Только феникс воскресает из пепла... она удержала его дух, но ему некуда было возвращаться! И осознав это, она наконец отпустила его, провожая до самого порога, до тех пор, пока законы пространства не утратили своей стабильности, стремясь продлить ощущение прикосновения к его душе. И в последнее мгновение их единения в ее сознании наконец прозвучали слова - те слова, что он так и не смог произнести вслух: "Я найду тебя... я вернусь..."

Казалось, прошли века страданий, прежде чем она вновь ощутила себя в своем теле. Кто-то изо всех сил тряс ее за плечи и хлестал по лицу. Она с трудом разлепила веки, моргая и щурясь от яркого света, не понимая, кто этот человек, что так кричит на нее, и неожиданно обнаружила, что страшно замерзла. Ее колотил такой озноб, что зубы выбивали дробь. Тот, кто привел ее в чувство, обнял ее, прижав к себе, согревая своим теплом и укачивая, как ребенка. Он больше не кричал, но его тоже била дрожь. Она медленно подняла взгляд и уставилась на него, все еще не вполне понимая, кто он, кто она, и где они находятся. Но на губах ее было имя, способное все объяснить, и она прошептала ему его.

- Ши'нтар, - сказала она, - Ши'нтар.

Онемев от неожиданности, он выпустил ее из объятий.

- Ши'нтар? - переспросил он ошеломленно.