Полуварвар

Я же сейчас, за неимением возможности делать что-либо другое, думал и вспоминал последние события. Тормода я успешно выходил, а потом мы вдвоём дошли до Ландсби посуху. Не без мата, не без трудностей, питаясь практически подножным кормом, но дошли. Правда кто б знал насколько задолбала меня его медвежья шкура! Бросить трофей брат, естественно, отказался наотрез, но весил он до одури, как следствия большую часть остальной поклажи тащил я, так как иных вариантов не было. Ну нельзя на до конца не восстановившегося после травм человека слишком много повесить, переломится! Хотя очень хотелось. И повесить и люлей отвесить, Хель его возьми.

Правда, когда мы доковыляли до пункта назначения, я был отомщён, а моё чёрное и злокозненное сердце полуэльфа возрадовалось так сильно, что можно было заподозрить у себя в предках дроу. Во-первых, мой статус тингмана был подтверждён, я считался теперь взрослым мужиком со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Уже от этого седалище Тормода полыхало жарче всех вулканов Мусьпельхейма, как сказали бы скальды. А во-вторых, отец, выслушав рассказ моего брата о том, как он полез на медведя, провозгласил, что мало порол сына. Что тут же исправил, выдав розг и без того полыхающей заднице, раз уж Тормод и поныне считался ребёнком. Всё-таки на берег он не вышел, так что скатается ещё разок поиграть в сурового скандинавского выживальщика. Более старшие в группе хоть и редко, но бывают, к примеру — Эрик, что сейчас дренг дружины и недавно гонял Хоука, тоже своё испытание прошёл в пятнадцать, так как годом ранее сломал ноги, вроде те у него под обвал какой-то угодили… Не знаю подробностей, но и не суть. Главное, что такая петрушка — не приговор, тем более, вон, народ как подобные вещи компенсирует. Надеюсь и Тормод во всём преуспеет, не зря же с тройным усердием сейчас пот на тренировочной площадке льёт с тех пор, как мы вернулись домой. Да и шрамы от медвежьих когтей придают ему суровой, северной брутальности.

Меня же после возвращения ждало посвящение в капище. Я до сих пор в мельчайших подробностях помню, как в одних портках встал в центре круга идолов по слову Гринольва с четырьмя кровавыми полосами на лице. Наставник тогда провозгласил:

— Прежде тебе покровительствовали Один-всеотец и Фригг-праматерь. Но сегодня в круге ты избираешь себе покровителя во взрослой жизни. Назови же его!

Суть ритуала заранее была мне известна и я долго думал, кого же следует выбрать. Можно было остаться под дланью Всеотца, считалось, что он дарует во взрослой жизни мудрость, красноречие и даже порой дар пророка. Можно было избрать своим духовным покровителем Тора, он не только бог грома и бурь, кого почитают все ходящие под парусами, но и является «шефом» кузнецов с ремесленниками, молоток-то не только орудие войны, но и инструмент созидательного труда. Был вариант с Улем, пасынком громовержца, который является покровителем всех стрелков. Неплохим выбором для меня был бы Бальдр, прекрасноликий, как эльф, бог весны и вечного обновления природы. Подошла бы мне и прекрасная Фрейа, которая помимо прочего обучила ассов колдовству. Много вариантов было. Но я повернулся к неказистому идолу Локи, сделал несколько шагов, надрезал ладонь и дал дереву немного своей крови. Многое можно о моём покровителе сказать, но чего у него не отнять, так это умения смеяться последним, которым он делится со своими подопечными, ничего не требуя взамен. Ну по крайней мере так считается.

Когда первая часть посвящения закончилась, началась вторая, проходящая в землянке Гринольва. Там я лег пузом вниз на массивный стол, а наставник нанёс мне первую татуировку. Та представляла из себя две повторяющиеся руны, вписанные в «псевдокельтский» крест, напоминающий лично мне четырёхходовой клапан. Собственно данное тату и позволяло переводить прану в ману, или наоборот. А на спине делалось потому, что является одним из самых простых и потому обычно исполняется наставником там, куда ученик всё равно сам не дотянется. Магические метки татуировок всё-таки встраиваются в энергетику и начиная с определённого уровня данную операцию можно безопасно сделать только самому себе, постоянно чувствуя собственную суть и её изменения. Хотя яйца на это конечно нужны стальные, так как процесс весьма болезненный, тут ведь не только кожа страдает, операция чуть ли не на душе проводится. Так что пока мне рисовали традиционный знак вирдманов, я слегка мычал, сжимая зубами деревяшку и крутил в башке всякий бред уровня:

Кольщик, наколи мне Асгард

Рядом кельтский крест с валькирией…

Правда отвлекало от боли это меня слабо. Даже позорные подвывания остановить не получалось, только и хватало силы воли не сбежать из «операционной», сверкая пятками.