Полуночный прилив

Они умели быть нежными, эти сильные руки. Но воспоминание о былых временах не обожгло Серену. Остывший пепел не может обжечь. Заметив оставшееся полено, она швырнула его в пасть ненасытного огня. Костер благодарно взметнул россыпь искр.

– Бурук что, намерен гостить у хиротов до начала Великой встречи? – поинтересовался Халл Беддикт.

– Скорее всего, – пожала плечами Серена. – Поэтому ты и решил сопровождать караван?

– Нынешняя встреча будет совсем не такой, как прежние, – сказал Халл. – Тисте эдур – более уже не шесть разобщенных, соперничающих между собой племен. Теперь ими правит король-колдун, и никто не оспаривает его власть.

– Да, все изменилось.

– И потому Эзгара Дисканар отрядил к хиротам Бурука Бледного.

Серена усмехнулась и носком сапога поддала полено, выкатившееся из костра.

– Неудачный выбор. Да наш Бурук и трезвым-то не бывает. Не представляю, как он станет вынюхивать все, что необходимо королю.

– Семь торговых домов отправили к Калешскому лежбищу двадцать восемь кораблей, – объявил Халл Беддикт, растирая согревшиеся ладони.

– Знаю.

– Посланники Дисканара, естественно, объявят охоту незаконной и громогласно осудят этот разбой, пообещав сурово наказать виновных. А затем обратят случившееся себе на пользу. Скажут, что прежнее соглашение полно недостатков, а потому нужно поскорее заключить новое. Ну а за убитых тюленей они щедро расплатятся золотом, швырнув его к ногам Ханнана Мосага.

Серена ничего не ответила. Халл Беддикт был прав. Он лучше, чем кто-либо, представлял себе ход мыслей короля Эзгары Дисканара. И настроения, царившие при королевском дворе, что тоже немаловажно.

– Сдается мне, что тут есть еще один нюанс, – заметила женщина.

– Какой именно?

– Думаю, ты вряд ли в курсе, кто возглавит королевское посольство.

– Откуда мне знать? – невесело усмехнулся Халл Беддикт. – Горы об этом молчат.

– Выразителем королевской воли на Великой встрече будет Нифадас.

– Вот и прекрасно. Первый евнух отнюдь не дурак.

– Но бразды правления ему придется делить с наследным принцем Квилласом Дисканаром.

Услышав это, бывший страж-посланник медленно повернулся к собеседнице:

– Ого! В таком случае она высоко поднялась… Или же далеко зашла.

– И то и другое. С тех пор, как ты в последний раз общался с ее сыном… В общем, принц мало изменился. Королева по-прежнему держит Квилласа на коротком поводке, а первый советник кормит его сладкими обещаниями. Ходят слухи, что за дерзкой вылазкой тех семи торговых домов стоит не кто иной, как королева Джаналла.

– Тогда понятно. Первый советник трясется за свою шкуру и боится покинуть дворец, – презрительно усмехаясь, произнес Халл Беддикт. – Вместо себя он посылает на Великую встречу Квилласа. А вот это ошибка. Наследник не способен действовать тонко. Правда, он сознаёт свое невежество и глупость, а потому относится ко всем с неизменным подозрением. В особенности когда они говорят непонятные для него вещи. Какие уж тут переговоры, если принца ненароком погладят против шерсти?

– Кажется, это не секрет даже для хиротов, – предположила Серена.

Ей не терпелось услышать ответ Халла Беддикта.

– А им плевать, – сказал он и сам плюнул в огонь. – Королева спустила сына с поводка. Если Квилласа понесет, он способен наговорить гадостей прямо в лицо Ханнану Мосагу. Никак Джаналла решила ублажить сыночка? Или им и впрямь нужно развязать войну?

– Не знаю.

– А чьи предписания везет Бурук Бледный?

– Понятия не имею. Но настроение у него постоянно паршивое.

Они снова умолкли.

Двенадцать лет тому назад король решил сделать своего обожаемого прэду Халла Беддикта стражем-посланником. Командиру королевской гвардии предписывалось отправиться к северным границам Летерии, пересечь их и двигаться дальше. В его задачу входило изучение племен, которые обитали в глуши лесов и гор. Халл Беддикт был опытным воином, но в дипломатических делах отличался юношеской наивностью. Он считал, что его сведения помогут лучше узнать быт и нравы тех далеких народов и окажутся первыми шагами к установлению добрососедских отношений. На самом же деле миссия, возложенная на Беддикта, была подготовкой к завоеванию. Его подробные сообщения о жизни нереков, фарэдов и тартеналей интересовали не столько короля, сколько приспешников Трибана Гноля, первого советника. Те внимательно прочитывали каждую строчку, выискивая слабые стороны племен. Когда картина стала достаточно полной, донесения Беддикта легли в основу стратегии захватнических кампаний, отличавшихся невиданной жестокостью.