Полтавское сражение. И грянул бой

— Такого не может быть! Мы брали в Европе каменные твердыни, и земляные укрепления казацкого городка ничто перед ними. Если потребуется, мои солдаты возьмут их с помощью одного холодного оружия. Кстати, чтобы русские не ломали голову над причиной нашего появления, прикажите передовому отряду сегодня же атаковать крепость.

— Он произведет демонстративную атаку, — пообещал Гилленкрок и добавил: — Государь, на угловую башню поднялись двое русских и наблюдают за нами в подзорные трубы. Не сомневаюсь, что один из них — комендант крепости. Догадывается ли он, какая печальная участь вскоре ждет его?

— Думаю, нет, — усмехнулся Карл. — Иначе он не глазел бы на нас, а велел бы поднимать над бастионами белые флаги.

— У него еще будет время сделать это...

Гилленкрок не ошибся — на бастионе действительно стояли русский комендант Полтавы полковник Алексей Степанович Келин и полковник Полтавского казачьего полка Иван Левенец. Келин, как и другие русские коменданты малороссийских крепостей, еще в январе получил приказ царя: «Ежели неприятель будет вас атаковать, то, с помощью Божиею, боронитца до последнего человека, и ни на какой аккорд с неприятелем никогда не вступать под смертной казнию».

Внимание царя к Полтаве не ограничилось лишь посланиями ее коменданту — в начале января в город прибыл штык-юнкер Николай Невельский с двумя канонирами и тремя фузилерами. После знакомства с крепостной артиллерией он 18 января отправил в главную квартиру русских войск донесение, что имеющихся в Полтаве десяти пушек явно недостаточно для ее обороны от сильного противника, поэтому артиллерия нуждается в усилении. К мнению Невельского прислушались, и вскоре Келин получил еще восемнадцать орудий из тех, что в прошлом году были захвачены войсками князя Меншикова при взятии Мазепиной столицы Батурина.

Сейчас в Полтаве у Келина было 4182 русских солдата, а вместе с артиллерийской прислугой царский гарнизон составлял 4278 человек. Оказавшиеся под его началом полки все побывали в сражениях, причем свой, тверской пехотный, Келин считал одним из боеспособнейших в русской армии. Опытный, грамотный офицер, впервые встретившийся со шведами под Нарвой, полковник был уверен в себе и подчиненных, и появление под крепостными стенами передовых отрядов королевской армии воспринял спокойно, как нечто само собой разумеющееся: на то она и крепость, чтобы видеть перед собой неприятеля.

Уверенность в своих силах в Келина вселяло и то, что его правой рукой в обороне города являлся бывалый казачий полковник Левенец, участник ряда боев со шведами в Лифляндии и Польше. В свое время, не прибыв на раду в Глухов для избрания нового гетмана, хотя был приглашен на нее, он навлек на себя подозрения, но после того как приказал впустить в Полтаву войска бригадира князя Григория Волконского и обратился к своему полку с универсалом честно служить царю Петру, они исчезли. А когда он отправил свою семью из Полтавы в Харьков и отдал сыновей в русское военное училище, его стали считать одним из вернейших России старшин.

Большая часть Полтавского полка находилась при гетмане Скоропадском, а с Левенцом в городе оставались всего две тысячи сабель. Правда, казаками себя объявили шестьсот полтавских обывателей, которые, получив вдобавок к своим саблям и пистолетам из крепостного арсенала мушкеты, влились в реестровые сотни Левенца. Защищать город вместе с мужьями и отцами изъявили желание многие женщины и подростки, умевшие, к удивлению русских офицеров и самого Келина, неплохо владеть не только саблями и пиками, но и стрелковым оружием. Принять участие во вспомогательных действиях при отражении шведских штурмов были намерены собравшиеся в город окрестные селяне, и их помощь при обслуживании пушек, подносе боеприпасов, перевязывании раненых, восстановлении разрушенных неприятельским огнем укреплений была весьма кстати.

Келин предчувствовал, что королевская армия в весенней кампании вряд ли станет рваться к Москве напрямик, поскольку именно это направление лучше всего было защищено русскими войсками, а постарается выйти для удара в центр России по новому маршруту. Возможно, для этого ей вначале потребуется захватить Полтаву, оседлавшую ведущий из центральной России на Запорожье и дальше в Крым Муравский шлях, чтобы иметь ее своей тыловой базой и связующим звеном с примкнувшими к королю Карлу сечевиками и союзными ему турками.

Поэтому появление противника сегодня, первого апреля, под стенами города не было для полковника неожиданностью. Неожиданностью оказалось другое — атака небольшим шведским отрядом крепостного вала. Бой был скоротечным и закончился отступлением противника, потерявшего 32 солдата убитыми и шестерых пленными. Хотя защитники города тоже понесли потери — шестеро убитых и двое раненых, — первый успех окрылил их. На следующий день шведы повторили разведку боем, отхлынув от вала после прозвучавшего залпа и оставив во рву восемь своих трупов.