Полтава

Мазепа с адским наслаждением посмотрел на Пипера — граф в ответ вежливо улыбнулся. Мазепа тоже выдавил улыбку. Лагеркрон даже застонал — то ли от удовольствия, то ли просто потому, что король убрал с его ноги ботфорт. Фельдмаршал Реншильд не скрывал удовлетворения. Генерал-квартирмейстер Гилленкрок превратился в олицетворение забот. Только принц Вюртембергский радовался открыто и неподдельно: он уже выздоровел после веприкской контузии и снова бредил военными приключениями.

   — Генерал Крейц в Лохвице дождётся короля Станислава, — закончил король. — Гетман...

   — Возле вас, ваше величество, — по-молодецки насторожился Мазепа. — У нас говорят: старый конь борозды не искривит!

Он беззаботно засмеялся, побаиваясь в душе, что король способен догадаться, как страшно оставаться в тылу у шведский войск. Какая польза от генерала Крейца? Или от присутствия в черкасских городах и сёлах отдельных гарнизонов, от собственных казацких полков, собранных к тому же в большинстве своём из всякого сброда? Надёжная защита — молодой король-рыцарь.

Его величество секунду глядел на своего престарелого союзника. Королевские мысли устремлялись вдаль арабскими скакунами...

А через несколько дней, январской ночью, король во главе двухтысячного кавалерийского авангарда так неожиданно свалился на город Опошню, что захватил там обед, приготовленный для князя Меншикова, а драгуны даже погнались было за самим царским другом, только напрасно: у русских были свежие кони. Затем король с драгунами поскакал прямо к Ворскле. За Ворсклой крепости Охтырка, Красный Кут. И никто не знал, что именно собирается он делать с укреплениями.

Мазепа всегда благоговейно рассматривает удлинённое лицо с тонким, слегка горбатым носом, тоже удлинённым, белые жиденькие волосы — король не любит париков, — всегда прикрытые широкой надёжной шляпой. Не то чтобы Мазепа не нагляделся на королей с малых лет. Как только отец, украинский пан, отдал хлопца к варшавскому двору Яна-Казимира, где ещё очень долго снился родной дом, он видел коронованных людей почти ежедневно. Впрочем, видел их и в остальной Европе, куда был отправлен уже Яном-Казимиром для ознакомления с чужими землями. Но это — король-воин, от которого веет суровостью предков-викингов, способных покорить мир. Препятствием может стать только королевская молодость. К ней следует присоединить мудрость зрелого мужа.

Известно, король правильно поступает, наказывая непокорных. Но с Веприком получилось скверно. Укреплённый Батурин, где был такой чудесный гетманский дворец, где была собрана одна из лучших на Украине библиотек, Меншиков взял в одну ночь, а Веприк, пустячок в сравнении с Батуриной, шведская армия купила за королевское золото. Самый тёмный хлоп теперь задумается: действительно ли шведы так сильны? Можно ли им довериться? А они просто не привыкли ещё брать крепостей. Как если бы в дверях стал сердитый мужик с дубиной в руках — не пройдёт и десяток храбрецов... Но здесь, в Слободской Украине, шведы за меньшее сопротивление выгоняют людей из домов, отнимают скот, продовольствие, а в сёлах оставляют вместо строений одну золу.

У себя в гетманщине Мазепа почти не видел хлопов с тех пор, как пришли шведы. А вот недавно встретились ему слобожане, пожилые, женщины, ребятишки на чёрном от копоти снегу, многие босиком и в страшном рванье. Шли в слезах, а шведы подгоняли ударами шпаг. И вдруг он встретился взглядом со взглядом старухи. Не скрывая своей ненависти, та прижимала к себе ребёнка, кажущегося мёртвым. Сотник Гусак — с недавнего времени, вместе с Герцыком, не отходивший от Мазепы — взмахнул саблей. Старуха упала от одного этого движения. Мазепа даже разозлился на себя самого. Зачем смотрел на старуху — её глаза по-прежнему пронизывали ему душу. Конечно же, баба мелькнула только, но привидение обвиняло, будто бы он накликал беду. Будто бы он желал лиха родной земле. Нужно было оправдываться. Это напомнило споры с Орликом, который, если точнее сказать, и не спорит вовсе, но вечно напивается и многозначительно молчит, всем своим видом показывая, что он, Мазепа, в чём-то крепко виноват.

Захватив на Слобожанщине значительные города и сёла, шведские полки длительное время кружили вокруг Охтырской крепости, где русские посадили гарнизон, а предместье выжгли. Король не замыкал крепость в осаду. Мазепа с ним соглашался: пустая задержка, если русские удирают, если их косят болезни. Может, вымрут и так. Крепости упадут, как падает созревшее яблоко.

Так рассуждая, Мазепа избегал думать о Веприке. Избегал оставаться с Орликом наедине.

Король торопился вперёд. На разбитой дороге офицеры доложили Мазепе, что его величество направился к Красному Куту, где с драгунскими полками обретается царский генерал Ренне. Мазепе захотелось собственными глазами увидеть триумф короля. Посмотреть после этого открыто в глаза Орлику. Шведская кавалерия — вот сила, которой доступна окончательная победа! Мазепа заторопился вперёд и к вечеру увидел речку Мерлу.