Полпред Назир Тюрякулов

Неудивительно, что дальновидный министр финансов не преминул поинтересоваться ценами на советские нефтепродукты, оговорившись, однако, что «предметом он интересуется в частном порядке и просит этот запрос не считать обязывающим его к чему-либо». Он дал понять, что саудовское правительство желает закупить примерно 20 тысяч ящиков бензина. Назир не стал упускать столь удачного момента и со своей стороны обещал дать справку по этому предмету. «Через несколько дней я думаю ему сообщить, что наши нефтепродукты, как правило, предлагаются по мировым ценам, но что если советские торговые организации получат серьезное предложение со стороны гедпра или же если будут они допущены к торгам на равных с другими основаниях, тогда соответственно обстановке наши организации смогут сообщить соответствующие цены и условия. Этот ответ будет дан ему как ответ генерального представителя Ближвостгосторга на Красном море т. Хакимова».

По предположениям Н. Тюрякулова, изложенным им в письме руководству НКИД, усиленный интерес А. Сулеймана к нефтяному вопросу, по-видимому, был вызван его стремлением заработать на нем. Четыре месяца, в течение которых различные организации могли участвовать в торгах на нефтяные поставки в саудовское государство, А. Сулейман постарался продлить. Хотя и так было ясно, что по окончании торгов возможны были два варианта: монополия на нефтепродукты останется в руках правительства или она будет передана частной торговой организации. Проект публикации был составлен самим А. Сулейманом. При этом предполагаемые объемы закупок объявлены не были, хотя, судя по отдельным фразам, оброненным министром, речь шла о годовой потребности Хиджаза в целом (бензин и керосин).

В беседе с министром полпред все время подчеркивал, что в данном вопросе его задача заключается лишь в информации Москвы и что каких-либо советов в пользу участия или неучастия советского «нефтесиндиката» в торгах он давать не может. Во всяком случае, решение вопроса об участии этого «нефтесиндиката» в торгах, по всей вероятности, потребует некоторого времени и будет зависеть от дополнительной информации.

Такая информация была получена Назиром во время устроенного министром финансов обеда в Мекке. На нем присутствовали, кроме самого Н. Тюрякулова, Фуад Хамза, Абдулла Сулейман, советник наместника Абдулла Фадль, известный скупщик жемчуга, друг короля — шейх Абдуррахман. После обеда в присутствии всех указанных лиц министр финансов наконец обратился к советскому полпреду с официальным предложением о поставке нефтепродуктов. В качестве предварительного условия для заключения сделки он выставил кредит и достаточно выгодные цены. Количество необходимых для хиджазского правительства нефтепродуктов выражалось в 50-ти тысячах ящиков керосина и такого же количества бензина. Это конкретное предложение, сделанное публично, в присутствии высокопоставленных лиц, дало возможность Н. Тюрякулову сообщить в Москву, что «лед тронулся», имея в виду, что стремление закупить у СССР нефтепродукты на деле означает прорыв блокады в торговле саудовцев с СССР, возникшей в результате введения «исключительного режима».

Следует заметить, что переговоры по вопросу о поставке нефтепродуктов, помимо чисто экономической выгоды, приносили советской стороне и иные дивиденды. Не без активного участия полпреда центр был в курсе «политических игр» вокруг королевской семьи, в которых нефтяные мотивы оказались не на последнем месте. Так, в период нефтяных переговоров в Мекке к Н. Тюрякулову явился Халид Каркани — компаньон представителя Германии Де Хааса. Каркани, заявив о желании сотрудничать с СССР, «спрашивал наше мнение относительно возможности установления делового контакта между нами и его компанией». Причем от Ф. Хамзы ему стало известно о советско-саудовских переговорах. По-видимому, факт этих переговоров навел его на мысль о возможности разрешения вопросов советской торговли в Хиджазе в ближайшем будущем. Другими словами, он боялся «опоздать» и упустить случай «заполучить от нас представительства по нашим товарам».

Назир в данном случае проявил вполне оправданную сдержанность. В письме в НКИД он объясняет свою позицию тем, что его отношение к Каркани осталось прежним. «Напомнив ему о том, что первый раз инициатива предложения ему о представительстве исходила от нас в прошлом году и что он, Халид, тогда сам отверг наше предложение, я заявил, что продолжаю считать сотрудничество с ним для нас желательным, и что по разрешении вопросов советской торговли в Геджасе сочту своим долгом рекомендовать его вниманию наших торговых органов. При этом я подчеркнул особое значение его услуг, которые он мог бы оказать нам сейчас.