Полпред Назир Тюрякулов

В эти годы арабский мир по соглашению «Сайкс-Пико» был поделен на сферы влияния между Англией и Францией. Единственными де-факто независимыми среди арабских государств были лишь Йемен да Хиджаз-Неджд. Поэтому не случайно, что именно в этих двух странах Советский Союз обозначил свое дипломатическое и торгово-экономическое присутствие. В январе 1926 года сорокачетырехлетний Абдель Азиз аль-Сауд был провозглашен королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных областей. Наследник древнего бедуинского рода, он выполнил свою историческую миссию, объединив различные части огромного Аравийского полуострова в единое государство. Однако аль-Сауд попал в сложное положение, поскольку его королевство не имело солидной внешней опоры. Великобритания выступала против объединенной Аравии, Германия еще не оправилась от разгрома, а США в то время не испытывали никакого интереса к пустынному королевству.

В этот непростой для саудовского государства период ему было чрезвычайно важно приобрести мощного «союзника» в мире, поэтому протянутая Советским Союзом «рука помощи» оказалась весьма своевременной. 16 февраля 1926 года СССР первым в мире признал новое государство на Аравийском полуострове. В этот день аль-Сауду была вручена официальная нота, в которой говорилось: «Правительство СССР, исходя из принципа самоопределения народов… признает Вас королем Геджаса, султаном Неджда и присоединенных областей. В силу этого Советское правительство считает себя в состоянии нормальных дипломатических отношений с Правительством Вашего Величества». В ответной ноте аль-Сауд выразил свою «полную готовность к отношениям с правительством СССР и его гражданами, какие присущи дружественным державам».

Позиция правительства СССР, первым признавшего государство аль-Сауда, имела важное значение для укрепления международного положения саудовского королевства. По сути дела, советское признание побудило к его признанию Англию и другие державы, хотя, учитывая поражение британских ставленников во власти Хиджаза, их действия явно носили вынужденный характер.

Очевидно, что решение советского правительства о признании нового государства на Аравийском полуострове было серьезным шагом со стороны одной из влиятельных держав мира и дорогого стоило. Аль-Сауд высоко оценил действия Москвы. Так было положено начало отношениям между двумя государствами.

Однако исторически ситуация складывалась таким образом, что положение, в котором находился король, предписывало ему все еще продолжать оглядываться на Лондон. Великобритания удерживала прочные позиции на Аравийском полуострове и не желала отказываться от своего десятилетиями завоевываемого влияния в регионе. Об этом, не без гордости за свою нацию, писал Лоуренс Аравийский. Он уверял, что британцы, служившие на Арабском Востоке, обладали «счастливым сочетанием… знаний местных условий с опытностью и проницательностью». Это производило настолько сильное впечатление, например, на шерифа Абдаллу [второго сына Хусейна, великого шерифа Мекки], что этот «крайне недоверчивый человек принимал их сдержанное вмешательство как достаточную гарантию для того, чтобы начать восстание против Турции. Он сохранял веру в британский авторитет в течение всей войны, которая изобиловала сомнительными и рискованными положениями».

В какой-то степени эту безоглядную веру в Британию в период борьбы с Турцией «унаследовал» и новый правитель Хиджаза. Поэтому Н. Тюрякулову пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться повышения статуса как советского представительства, так и своего собственного в дипломатическом сообществе в Джидде. Похоже, в конце 1929 — начале 1930 года эти проблемы широко обсуждаются во дворце, хиджазском правительстве и в дипломатических кругах. Поэтому в этот период вопросы о статусе представительства Назир Тюрякулов ставит в своих посланиях в Москву особенно часто.

В Управлении иностранными делами хиджазского правительства в то время подумывали как об учреждении за границей собственных дипломатических представительств, так и о повышении рангов иностранных представителей, аккредитованных при короле. По словам и. о. министра иностранных дел Фуада Хамзы, предполагалось назначение одного представителя для Англии и Голландии, одного для Франции и Швейцарии (или Германии), одного для СССР и Турции. Такой порядок был вызван отсутствием кадров и соображениями экономии. Решение вопроса о саудовских представительствах за рубежом влекло за собой вопрос о повышении рангов представителей иностранных государств в Джидде и в первую очередь английского — Бонда, который в то время пребывал в ранге поверенного в делах.