Полное собрание в одном томе

Мужчины пообещали еще раз и протянули ему посох. Он схватил его, и посох вспыхнул.

На следующий день оба крестьянина пришли на поле и перетащили камень на правильное место. Ночью они понаблюдали, придет ли землемер. Он опять появился и стал мерить поле своей пылающей саженью. Затем он исчез, и больше его не видели.

Амтман из Эрихсбурга

Один бедный пастух служил у амтмана из Эрихсбурга[82], много лет он старательно пас его коров. Но как-то раз одна корова погибла; она забралась на россыпь камней и упала. Вечером пастух пришел к хозяину и рассказал о гибели одной из коров. Амтман пришел в ярость, и хотя произошел несчастный случай и пастух не был виноват, он приказал, несмотря на мольбы пастуха, вывести из стойла его единственную корову и пригнать в свой сарай взамен утраченной. Бедный пастух пожелал ему в сердцах, чтобы он до конца света ездил вокруг и искал свою корову.

Когда настал его последний час, амтман до тех пор не мог умереть, пока его не положили на коровью шкуру, и на ней же потом его и вынесли.

После смерти он по ночам ездит на сивой кобыле между деревнями Дрейше и Денкихаузен. Однажды поздно вечером двое мужчин, рабочих-поденщиков, вместе возвращались домой. Один из них, житель деревни Денкихаузен, сказал другому, жителю Дрейше, что если он хочет увидеть амтмана, то когда они подойдут ближе к его деревне, он должен наступить на левую ногу и посмотреть через правое плечо, ведь не каждый человек его видит.

Второй поденщик так и сделал, как его научил приятель. Он увидел, что амтман на кобыле полным ходом скачет прямо на них. Когда он подъехал почти вплотную, поденщик из Денкихаузена, который был сорвиголова и не боялся самого черта, сказал: «Тпрру!», — и лошадь тотчас остановилась. Оба пошли дальше, пока их пути не разошлись, один пошагал в свой Денкихаузен, а другой из страха перед амтманом бежал до дому, как пришпоренный.

Старая Фрик

Старая Фрик — это бабушка черта, и часто бывает слышно, как она бушует по ночам. Иногда ее можно увидеть, а узнать легко по огромным псам, неизменным ее спутникам. Когда они лают, из пастей и ноздрей у них пышет огонь.

В старину жители Нойгарта[83] ездили молоть муку на Бойтценбургскую мельницу. Однажды туда поехал один крестьянин. Он припозднился и возвращался домой уже в темноте. Вдруг он услышал нарастающий шум, и сзади появилась старуха Фрик со сворой собак. Перепуганный крестьянин догадался вытряхнуть муку из мешков. Псы набросились на муку и жадно стали ее пожирать, и крестьянин понял, какой участи он избег.

Вернулся домой он с пустыми мешками, перепуганный и раздосадованный, и рассказал жене, что наткнулся на старую Фрик и всю муку поневоле скормил ее собакам. «Что ж поделаешь, — сказала жена, — если мешки пусты, выбрось их подальше!» Так он и сделал. Каково же было его удивление, когда на другое утро он обнаружил недалеко от дома свои мешки, доверху полные мукой, как будто он только что привез их с мельницы.

Колдуны и дикие охотники

Заколдованный домик

В окрестностях Умхаузена[84] находилась деревушка Остен. В ней было всего двенадцать домов и маленькая церковь. Однажды сюда забрели цыгане. Дело было к вечеру, они искали пристанище на ночь и шли от одного дома к другому, но никто не хотел их пускать. В последний домик они даже не решались постучать, уверенные, что и здесь им откажут, но потом все же постучали, и хозяева их впустили.

Цыгане очень обрадовались, что будут ночевать не под открытым небом, и решили отблагодарить хозяев. Бормоча непонятные слова и делая таинственные жесты, они зарыли что-то в углу и объявили, что этот дом отныне в огне не сгорит и в воде не утонет. В подтверждение этого они сожгли у стены охапку сена, но дом и не думал загораться.

Их предсказание исполнилось. Во время большого пожара вся деревня сгорела, трижды подступал огонь и к этому дому, но обходил его стороной. Часто случались тут, у подножия гор, и разрушительные паводки, от которых страдали и поля, и постройки, но заколдованный домик оставался невредим.

Карлебургские вишни

Старик-прохожий из дальних мест шел однажды по Карлебургу[85]. Он устал, его мучили голод и жажда, а вокруг на вишневых деревьях висели прекрасные спелые вишни. Старик пригнул ветку и нарвал горсть ягод. Вдруг со всех сторон набежали местные жители, накричали на старика, отняли у него вишни и вдобавок побили. Отойдя, старик пригрозил им посохом и сказал: «Отныне сами ешьте свои вишни, — никто никогда у вас их не купит!»

С тех пор карлебургские вишни, как только поспевают, становятся червивыми, и на всех рынках избегают их покупать.

Наказанная жадность