Полное собрание в одном томе

Однажды некий чародей среди большой толпы народа проделывал всякие свои диковинные штуки и фокусы. Между прочим, заставлял он и петуха поднимать тяжелое бревно и носить как перышко. На ту беду, в толпе случилась девушка, которой удалось накануне найти лист трилистника с четырьмя лопастями; а кто им запасется, тому уже глаза не отведешь, и потому увидела, что петух носит не бревно, а соломинку. Она и крикнула: «Люди добрые, да разве же вы не видите, что петух-то поднимает соломинку, а не бревно!» И тотчас очарование исчезло, и люди увидели, в чем дело, и прогнали ведуна со стыдом. Он же, озлобленный этим, сказал себе: «Хорошо же, я вам отплачу!» Несколько времени спустя девица, которая открыла людям глаза, праздновала свою свадьбу и шла вместе со всеми гостями через поле в местечко, где была церковь. И вдруг весь свадебный поезд наткнулся на сильно вздутый ручей, через который не было ни мосточка, ни лавинки. Невеста, не будь глупа, тотчас подобрала платье повыше и собралась перейти ручей вброд. И чуть только она вступила в воду, кто-то, а это и был сам волшебник, и крикнул около нее насмешливо: «Эй! Где у тебя глаза-то? Или ты это за воду приняла?» Тут у ней глаза открылись, и она увидела, что стоит, подобравшись, среди льняного поля, покрытого синими цветами. Тогда и все гости это увидели — и то-то они ее засмеяли!

150. Старуха-нищая

Старух, нищих, чай, видывал? И как они милостыню просят — слыхивал? Вот одна из них тоже милостыню выпрашивала, и когда кто ей подавал, она приговаривала: «Награди тебя Господь». Подошла она к одной двери и видит там: стоит малый у печки и греется. Видит он, что стоит она у дверей и дрожит, и сказал ей ласково так: «Взойди, тетка, погрейся». Та вошла, да слишком близко к огню сунулась, так что старые лохмотья ее гореть стали, а она того и не заметила. Малый стоит да смотрит на это: ему потушить бы, не правда ли, потушить бы? А коли воды под рукою не было — все бы слезки выплакать да пролить — лишь бы пламя потушить!

151. Трое лентяев

У одного короля было трое сыновей, и все трое были ему одинаково милы, так что он даже не знал, кому из них по смерти свое королевство завещать. Когда пришло время умирать, призвал он их всех к своей постели и сказал: «Милые дети! Я кое-что обдумал, а что обдумал, то и вам открою: тот, кто из вас ленивее окажется, тот и должен моим королевством править». Тогда старший сказал: «Ну так, значит, батюшка, королевство должно мне принадлежать: ведь я так-то ленив, что когда лягу в постель и спать задумаю, так мне лень глаза закрыть». Второй сын сказал: «Нет, королевство принадлежит мне! Я настолько ленив, что когда сяду у огня погреться, то скорее дам пяткам обгореть, нежели ноги от огня отодвину». Третий сказал: «Отец! Твое королевство мне должно принадлежать! Я так ленив, что если бы меня вешать стали, и петлю уж мне на шею надели, и дал бы мне кто острый нож в руки, чтобы я ту веревку перерезал, так я скорее бы дал петлю затянуть, нежели до нее руку поднял». Услышав это, отец сказал: «Ты точно всех ленивее оказался, тебе и королем быть».

151а. Двенадцать ленивых слуг