Полное собрание сочинений. Том 1

– Предатель, как ты мог? Ради лишних ста рублей упечь меня сюда.

«Откуда он узнал?»

– Что за глупости? Кто вам сказал?

– Это неважно, важно, что я теперь знаю, почему я здесь.

– Это абсурд.

«Потом ещё извиняться… И зачем я только звонил?»

– Не отпирайтесь, я прекрасно знаю, как вы подкупили Семёнова и Эдуардыча.

«Кажется, он не блефует. Но откуда он узнал?»

– Я не…

– Ладно,– голос Игоря Сергеевича зазвучал спокойнее.– Мы деловые люди, и я вас могу простить, я даже согласен полежать здесь некоторое время, но с вас десять процентов с продаж,– Игорь Сергеевич сделал паузу.– Ваше счастье, что мне нужны деньги, а то бы уже все газеты вертели вас направо и налево.

«Судя по всему, он действительно всё знает. Что делать? Десять процентов– мелочь, а такая известность мне ни к чему. А может продолжать отпираться? Что он сделает? Но эти газетчики…»

– Ну, так что?

– Хорошо, Игорь Сергеевич, десять процентов и вы там спокойно лежите и помалки…

Игорь Сергеевич не дослушал. Он медленно положил трубку и, ничего не замечая, вокруг вернулся в палату.

Состояние было близко к шоковому.

– Ну, позвонил?

Игорь Сергеевич отрешённо сел на койку. Он всё ещё никак не мог поверить.

– Игорёк, что это ты?

– Во, козёл…

– Правда, что ли?– Славик встрепенулся, обрадовавшись тому, что он всё-таки был прав.

– Он меня продал, продал…– Игорь Сергеевич скорее шептал.

– Вот так новость.

– Я же говорил, они все такие!

– «Не судите, да не судимы будите».

– А я говорю все они…

– Да тихо вы. Ну, рассказывай, как было.

Игорь Сергеевич поднял глаза.

– Он меня продал,– повторил он, но уже значительно злее.

– Ну, ну, говори.

– Сволочь…

– Ну, Лев Абрамович!

– Я уж извиняться думал, а тут…

– Да-а, козёл он, оказывается.

– И ещё какой,– Игорь Сергеевич окончательно пришёл в себя.– Я же его чуть ли не лучшим другом считал!– он ударил кулаком по кровати.

– Бывает.

– И ради чего? Ради лишней сотни? Это ж надо быть таким…

– Ну не ради одной сотни, конечно.

– Но продать друга! Мы же с ним… Не могу поверить.

– А придётся.

– Урод.

– Да уж.

– Вот и доверяй людям.

Игорь Сергеевич лёг и закрыл лицо руками.

– Ну и что ты теперь намерен делать?

– Не знаю.

– Хотя, может, и хорошо, что это он.

– Чего?

– Я в том смысле, что лежать-то тебе здесь, пока ажиотаж не стихнет, а это значит, не больше двух месяцев.

– Ничего себе! Два месяца в этой дыре!

– Ну, полторы-то недели ты как-то пролежал, пролежишь и ещё неделек семь-восемь.

Игорь Сергеевич усмехнулся.

– Чтобы я сдался этим козлам? Не дождутся.

– Ну и что ты сделаешь?

– Я не хочу сидеть сложа руки и ждать, пока Абрамыч с Эдуардычем соизволят меня выписать. Я не хочу ни от кого зависеть, а уж тем более от них.

– Но это же всего лишь два месяца.

– Да какая разница? Хоть две недели,– вспылил Игорь Сергеевич.– Я не хочу продаваться, понимаешь? Не хочу.

– Тебя уже продали.

– Если тебя продали, это ещё не значит, что ты продался.

– Так ты же всё равно ничего не сделаешь. Ты сейчас ничто.

– Я не знаю, что я буду делать, но на волю течения я не отдамся. Я никогда не продам свою свободу. Они у меня ещё попляшут.

– Как они у тебя попляшут, если ты ноль?

– Я что-нибудь придумаю, я буду сопротивляться.

– С чем сопротивляться?

– У меня ещё есть мозги, а значит, я не безоружен.

Славик усмехнулся.

– А будешь выпендриваться, и их отнимут. Это Эдуардыч запросто.

Но Игорь Сергеевич уже не слушал. Он полностью погрузился в свои мысли, в свою обиду, в свою ненависть.

– Мы ещё посмотрим, кто кого.

Славик покрутил пальцем у виска и, махнув рукой, снова принялся за чтение.

Глава 4

На следующий день Игорь Сергеевич был всё в том же подавленно-злом настроении. Разговаривать ему не очень-то хотелось, зато очень хотелось убить кого надо. Ближе к вечеру он немного отошёл и решил высказать всё, что надумал за это время.

– Славик.

– Да.

– Мне сегодня пришла отличная идея.

– И какая же?

– Журналисты же мной интересуются, так?

– Да, только тебе-то что? Их же к тебе всё равно не пускают.

– Это неважно.

– Я так понимаю, что ты хочешь изложить им всё, что думаешь.

– Именно так.

– Так как же ты с ними будешь говорить, если тебе даже посмотреть на них не дают?

– Я напишу письмо.

– Письмо?

– Да.

– Их отсюда не отсылают.

– А что же с ними делают?

– Пришивают к истории болезни.

– Хм.

– Но мысль неплохая.

– Да ничего особенного, просто надо же как-то бороться.

– Ну, если ты там всю правду напишешь, тебе точно несдобровать.

– Наплевать. Я буду играть ва-банк: или я сгнию здесь, или выйду победителем. Третьего не дано.

– Наплевать,– Славик усмехнулся.– То ты будешь лежать всего пару месяцев, а то, например, год.

– Главное, что я буду бороться.

– Да кому нужна твоя борьба?

– Мне!

– Не кричи.

– Если они думают, что я буду ждать их милостыни, то они глубоко ошибаются.

– Что ж ты так на них ополчился? Спокойнее надо быть, спокойнее.

– Будешь тут спокоен. Они же меня… Они же отняли самое дорогое, что у меня было.

– По-моему, они тебя ещё не убили.

– Они отняли мою свободу, а этого я так не оставлю.

– Экий ты свободолюбивый. Вот только из-за этой любви ты можешь задержаться здесь гораздо дольше, чем на два месяца.

– Зато я буду знать, что сделал всё, что мог.