Полное собрание рецензий

Не приходится сомневаться, что присутствовавшие – сплошь просвещенные джентльмены, интеллектуальная элита королевства – хохотали, как в цирке. Они говорили друг другу: «Рабле и прочие остроумцы – ничто в сравнении с ним. Они могут вас потешить – Джонсон же заключит вас в свои могучие объятия и выдавит из вас смех, хотите вы того или нет».

Я улыбнулся только раз – и как раз в тот момент, когда доктор явно не шутил, а, наоборот, резонерствовал, оседлав любимого конька – женщинам легче дается благонравие – ведь, в отличие от нас, у них нет страстей – поэтому в них распущенность совершенно нестерпима: «Если бы женщина сидела в обществе, закинув ногу за ногу, как это делаем мы с вами, мы вряд ли избежали бы искушения ударить ее по ноге!»

Допускаю, что комизм речей великого человека заключался в интонационном строе, который страшно трудно записать и уж совсем невозможно перевести.

Допускаю, и даже еще охотней, что ПН нечувствителен к юмору. Посмотрим, позабавят ли вас шутки доктора Джонсона. Я выбрал те, что касаются нашего с ним ремесла.

«Когда-то я писал в журналы и подсчитал, что если писать всего одну страницу в день, то за десять лет можно опубликовать девять томов… Однако, чтобы писать, надобно читать, – поэтому больше всего времени сочинитель тратит на чтение…»

«Мне очень не хочется (сказал он) читать рукописи авторов и высказывать им свою точку зрения. Если у сочинителей, которые ко мне обращаются, есть деньги, я советую им печататься под чужим именем; если же они пишут исключительно ради денег, я рекомендую им отправиться к книготорговцу и с ним торговаться, добиваясь самой высокой цены».

«Рецензенты часто пишут о книгах, не читая их до конца; они ухватывают основной смысл, а дальше пишут, что вздумается. Критики же фантазии лишены и предпочитают читать книги от корки до корки».

«Похвально, когда человек хочет жить своим трудом, однако писать ему следует так, чтобы жить, а не бояться, как бы ему в один прекрасный день не раскроили за его труды череп».

Представляете – что же творилось в головах у англичан XVIII века, если каждую из этих благоразумных сентенций они встречали взрывом хохота, точно фривольный парадокс!

А что, если в этом все и дело? Что, если мистер Джонсон был первым литературным представителем Здравого Смысла? Казавшегося поначалу таким потешным…

Недаром же Лев Толстой на старости лет так ценил эту книгу. Не эту, впрочем, а ту: в которой Босуэлл развел культ личности.

Кстати, вот и происхождение хрестоматийной толстовской фразы – из одного февральского разговора в 1766 году: «Я припомнил замечание Юма о том, что все счастливые люди счастливы одинаково… Джонсон: „Неверно, что все счастливые люди счастливы одинаково…“».

Н. Е. Струйский. Еротоиды. Анакреонтические оды

Подготовка текста, составление, вступительная статья, послесловие и комментарии А.Г.Морозова. – М.: Редакция альманаха «Российский архив», 2003.

Бывают графоманы способные, изредка даже не без гениальности. Этот был бездарный догола. Некий собрат-пиита (сам-то букашка) выдал ему такой некрологический аттестат:

«Как о сочинителе стихов, я об нем не сожалел нимало, ибо он их писать совсем не умел и щеголять имел право более их тиснением, нежели складом. Ежели бы век его продолжился, он бы отяготил вселенную своими сочинениями. Хорошо, хорошо сделала судьба, что прекратила несносные его досуги».