Полное собрание рецензий

«Люди вышли на митинг протеста. В руках у них лозунги: „Верните мою маму!“ Это от детей, чья мама, будучи арестована при „зачистке“, исчезла… И еще: „Верните трупы наших детей!“ Это уже от матерей, чьи дети при „зачистках“ пропали с концами. Мимо митинга пыхтит по дороге парочка БТРов. На броне – федералы. Среднего возраста мужики, контрактники, наверное, не солдаты, веселые, пассионарные, крепкозубые. В масках, косынках, с автоматами и гранатометами, направленными на толпу. Хохочут до судорог… Тычут пальцами в обрезанных перчатках – все больше на „Верните мою маму!“… неприличными жестами демонстрируют, как же они собираются возвращать и чужих мам, и трупы чужих сыновей».

Довольно, не правда ли? Сколько можно! Даты, фамилии, справки, фотографии, списки убитых, подробности издевательств. Риторические вопросы, типа кто конкретно виноват.

Художественных особенностей – просто ноль. Можно и не читать. А прочитав – спокойно жить дальше.

XIV Март

Джеймс Босуэлл. Жизнь Сэмюэля Джонсона

Отрывки из книги. С приложением избранных произведений Сэмюэля Джонсона.

Составление, предисловие, перевод и примечания Александра Ливерганта. М.: Текст, 2003.

Вы, конечно, сразу всё поняли. Потому что ваш покорный нижеподписавшийся (далее – ПН) добросовестно воспроизвел титульный лист. А в объявлении по радио не сказали – «отрывки». Не сказано и на обложке, но это уже несущественно: руку не обманешь. Брошюра толщиной в мизинец. А ваш ПН-то размечтался. Думал за недорого залатать дыру в подкладке своего образования. Наслышаны ведь: краеугольный камень английского ума. Ради одной лишь аксиомы про патриотизм и негодяйство давно следовало выучить язык и одолеть эту глыбу. Г-н Ливергант альпенштоком отбил множество осколков, выложил из них узенькую такую дорожку – и отступил в сторону с насмешливым поклоном:

«…Составитель искренне надеется, что полный перевод на русский язык этого оригинального и в высшей степени примечательного труда не заставит себя ждать – во всяком случае, очень долго».

Искренность составителя в данном случае как раз под вопросом. Потому как автор предисловия (т. е. опять же г-н Ливергант) сообщает: книга проникнута «совершенно сознательным и безоглядным „культом личности“ Джонсона» и «от неустанного, хотя порой и трогательного босуэлловского славословия… конечно же, проигрывает». Автор примечаний (он же) с ним не спорит. Мы вправе предположить, что и переводчик (он же) выбрасывал первым делом славословие. Значит, все семеро (включаю в это число автора книги, а также ее героя и читателя) – в выигрыше. Чего же еще желать? Чего ждать?

Лично я на полный текст уже не раскошелюсь. Хотя и подозреваю, что пережитым разочарованием отчасти обязан г-ну Ливерганту. Возможно, это слишком радикальный прием – из образа, написанного с восторженной любовью, отцедить любовь и восторг.

Но как бы там ни было, таинственный доктор Джонсон съежился в мыслях ПН до вполне правдоподобных размеров. Старикан (на первой странице ему 54 года, на последней – 75), что и говорить, колоритный. Внушительная внешность, чудаковатые манеры. Очень хороша походка: «Когда он шел по улице, постоянно покачивая склоненной набок головой и одновременно размахивая руками, то создавалось впечатление, будто передвигается он не посредством ног, а руками и головой». Обжора был – не хуже Крылова и Гоголя – тоже, надо думать, страдал меланхолией, от всех скрывая: «…и он никогда (исключение составляли лишь трапезы в кругу наиболее почтенных особ) не произносил ни слова и даже не обращал внимание на сказанное за столом, покуда полностью не удовлетворял свой аппетит, каковой был столь велик и необуздан, что во время еды вены у него на висках раздувались, а на лбу выступал обильный пот».

Ну а после обеда, за портвейном, начиналась, наподобие собачьего боя, беседа, из которой ему полагалось выйти победителем – опрокинуть чужие мнения, да так, чтобы те, кто рискнул их высказать, сделались смешны.