Полное собрание произведений в одном томе

Раненый динозавр неистовствовал, но жестокий опыт боя сработал: хочешь жить — умей сражаться. Люди успели уворачиваться от страшных зубов, да и броски ти-рекса заметно потеряли резкость: взрывная скорость всяких мышц небеспредельна, да и пули свое дело делали. Вот чей-то меткий выстрел не насквозь, но пробил череп справа, монстр дернул башкой так, будто отмахнулся от мухи, ноги его заметно подогнулись. И словил еще пулю, и еще, и еще — и все точно в голову, как гвозди в крышку гроба.

Этого пережить не мог никто, каким бы монстром ни был. Испустив тоскливый вой, чудище бессильно повалилось наземь.

Бой стих. Первый тираннозавр лежал недвижимо, по телу второго еще пробегали судороги, но ясно было, что он не встанет.

Победители стояли молча, смотрели на поверженных, еще переживая только что минувшие мгновенья боя, длившегося не больше двух минут. Реджинальд поднял голову, взглянул туда, откуда прибыли твари, — и неожиданно оттуда же донесся знакомый уже рев.

Все встрепенулись.

— Оружие к бою! — крикнул Борисов.

Он по-прежнему командовал неизвестно на каких основаниях, и его так же безоговорочно слушались.

— У вас кровь, — указал Реджинальд. Над левой бровью топографа оказалась небольшая ссадина.

— Пустяк. Царапина. Оружие готово?.. Занять позиции!

Тут Гатлинг спохватился, обнаружив, что дисковый магазин его «томпсона» пуст, но выручила жена.

— Возьми!

Реджинальд обернулся. Вивиан, бледная, но решительная, держала снаряженный диск.

— Спасибо, милая!

И он мгновенно перезарядил автомат.

Рев повторился очень близко, но на сей раз испуга, растерянности не было и следа. Твердые лица, решительные взгляды, плотно сжатые рты.

— Бьем со средней дистанции, метров тридцать, — распорядился Борисов. — Ближе не подпускать! Целить в голову, в пасть… Приготовиться!

Выстроились той же фронтальной дугой.

Картина повторилась с поправкой на то, что из леса выскочил сейчас один ти-рекс. Какое отношение он имел к двум покойным сородичам? Неизвестно. Может, и никакого не имел.

Но, скорее всего, как-то троица эта меж собой была связана. И как те двое, этот третий с громовым рыком и тупой яростью ринулся на людей.

Теперь-то бойцы тактикой владели! Злой, четкий залп ударил со всех сторон — летучие свинцовые жала впились в череп, в разинутую пасть, полетели раскрошенные клыки. Рев стал чуть ли не ультразвуковым: безмозглый урод, видно, ошалел от боли, от мути в глазах, от внезапной слабости, поразившей нервную систему. Он все еще неистово рвался вперед, но уже не было координации движений, гигантское тело отчаянно замотало по сложной непредсказуемой траектории, а беспощадный огонь лупил и лупил точно в цель, сокрушая череп и зубы… и дикий рев перешел в надрывный жалобный вопль, полный предсмертной тоски.

Реджинальда этот звук пробрал прямо до глубины души. Свирепый динозавр замотал головой, точь-в-точь как тяжко пьяный, допившийся до горестного самобичевания, сделал несколько заплетающихся шагов… и рухнул на бок, бессильно откинув голову.

Кто-то из немцев ненужно пальнул одиночным в дохлое брюхо — на него сердито гаркнули: не трать патроны зря!

Никто не расслабился. Несколько минут напряженно ждали продолжения. Страх прошел, технология борьбы с гигантами стала ясна, тем не менее все похвально были начеку.

Но больше ти-рексы не появились. Спустя минут пять Борисов осторожно заметил:

— Ну, как будто отбой тревоги… Теперь можно и промежуточные итоги подвести.

* * *

Сначала взялись подсчитывать потери и оказывать первую помощь, причем Реджинальд поспешил оградить супругу от жутких зрелищ, отрядив ее в санитары к Хантеру и коллеге Бродманна биологу Феликсу Обермайеру, тот заодно был штатным медиком в немецкой экспедиции. Борисов со своей ссадиной от помощи отмахнулся, сказал, что сам справится; понадобилась же она двоим: Редуотеру и Платце. Первый, можно сказать, чудом увернулся от страшных челюстей, вскользь зацепивших левую руку, второй умудрился попасть под удар могучего хвоста, коим ти-рекс орудовал как титаническим бичом. Опять же, к счастью, обошлось без переломов, но что-то вроде технического нокаута радисту пришлось пережить.

Итак, двое легко раненных. Убитых же оказалось трое: Гленн, Фогель и Ветцлих.

Все нашли смерть на зубах хищников, и Реджинальд, конечно, был прав в том, что избавил Вивиан от зрелища искромсанных останков. Самому-то было тошно видеть это, хотя, сказать по правде, он не ожидал от себя такой душевной прочности. Словно что-то отвердело, закаменело внутри, настраивая на грядущие испытания, на то, что все еще впереди.

Хантер все же настоял на том, чтобы продезинфицировать Борисову ссадину. После того, как это сделали, приступили к одновременно военному и ученому совету.

— Обменяемся мнениями, — сказал Реджинальд и не удержался от того, чтобы упомянуть «Затерянный мир» Конан Дойла. Не один он, конечно, был такой начитанный, и Редуотер это в детстве читал, и Борисов — еще в дореволюционном русском переводе…

— Похоже, — усмехнулся он. — Но одно не вяжется: рисунок неба. Почему он другой?!