Полночный поцелуй

Это признание совсем сбило Габриэллу с толку. Наконец она собралась с мыслями и спросила:

— Значит, твоя мать была человеком?

— Да, — кивнул Лукан.

— А твой отец? Он был…

Прежде чем она успела произнести слово «вампир», Лукан ответил:

— Мой отец, как и остальные семь Древних, прибыл на Землю с другой планеты, очень непохожей на эту.

Габриэлле, которая все понимала с полуслова, потребовалось некоторое время, чтобы осознать то, что сказал Лукан.

— Ты имеешь в виду… они были инопланетянами? — переспросила она.

— Они были исследователями, свирепыми и жестокими завоевателями. Очень давно им пришлось совершить вынужденную посадку.

Габриэлла смотрела на Лукана широко открытыми от удивления глазами.

— Твой отец был вампиром и инопланетянином? Ты понимаешь, насколько безумно это звучит?

— Но это правда. Раса, к которой принадлежал мой отец, не называла себя вампирами, так их назвали люди. Такими они стали, земной протеин оказался слишком грубым для их пищеварительной системы, они, в отличие от людей, не могли переваривать ни растительную, ни животную пищу, им пришлось научиться питаться кровью. Они не знали меры и чуть не истребили все население земли. Уверен, ты слышала об атлантах и майя, были и другие цивилизации, которые исчезли очень быстро. Массовые гибели, происходившие, по мнению историков, в результате чумы или голода, случались по совершенно иным причинам.

«О господи».

— Если все сказанное тобой принимать всерьез, то получается, что тысячелетиями вы истребляли людей.

Лукан молчал, холодок побежал у Габриэллы по спине.

— То есть они… они… вы… Господи, я не могу поверить, что веду такой разговор. Вампиры пьют кровь всех живых существ или только человеческую?

Лукан помрачнел.

— Только человеческая кровь содержит необходимые питательные вещества.

— Как часто вам нужна кровь?

— Раз в несколько дней, иногда раз в неделю. Чаще только в тех случаях, когда мы ранены и нам требуются силы, чтобы залечить раны.

— И вы… убиваете, чтобы напиться крови?

— Не всегда. Это случается, но редко. Большинство из нас берут кровь у добровольных Доноров.

— Люди добровольно соглашаются на такую пытку? — недоверчиво спросила Габриэлла.

— Никакой пытки нет, если мы не желаем причинить боль. Если человек расслаблен, укус вампира доставляет наслаждение. Потом человек-Донор ничего не помнит, мы стираем воспоминания о себе.

— Но иногда вы все же убиваете, — не могла удержаться от укора Габриэлла.

— Если есть такая необходимость. Наш Род строго придерживается правила никогда не пить кровь невинных детей и стариков.

Габриэлла усмехнулась:

— Надо же, какое благородство.

— Да, Габриэлла, это и есть благородство. Если бы мы захотели… если бы дали волю спящим в нас свирепым инстинктам наших предков, то мы превратили бы в рабов все человечество. Стали бы повелителями мира, и люди жили бы только для того, чтобы ублажать нас и питать своей кровью. Такая попытка уже однажды предпринималась, она вылилась в войну внутри нашего Рода, мы воевали против своих собратьев — Отверженных. Ты видела их в ту ночь у клуба.

— Ты был там?

Спрашивать не было нужды — она и так это знала. Габриэлла вспомнила парня в темных очках, он наблюдал за ней из толпы. Еще тогда она почувствовала странную связь между ними, возникшую от одного пересечения взглядов в темном, дымном пространстве клуба.

— Я около часа следил за той компанией Отверженных, — сказал Лукан. — Ждал удобного случая вывести их из клуба.

— Их было шестеро, — мгновенно напомнила ему Габриэлла, их ужасные лица возникли перед ее внутренним взором — дикие горящие глаза и большие клыки. — И ты собирался ввязаться с ними в драку?

Лукан пожал плечами, словно давая понять, что для него это обычное дело.

— В ту ночь у меня были помощники — ты и камера твоего мобильного. Вспышка ослепила их и дала мне возможность нанести удар.

— Ты их убил?

— Кроме одного, но я и его достану.

Глядя на его помрачневшее лицо, Габриэлла даже не сомневалась в этом.

— После того как я заявила в полицию, копы послали туда патрульную машину. Но ничего не нашли. Никаких следов.

— Я об этом позаботился.

— И сделал тем самым из меня полную дуру. Полиция сочла, что я все это выдумала.

— Было бы лучше, если бы все узнали о битвах, которые разгораются на улицах ночью? Представляешь, какая поднялась бы паника, если бы по всему миру затрубили о нападающих на людей вампирах?

— А разве они не нападают? Это происходит по всему миру на протяжении очень длительного времени.

— А теперь все чаще и чаще. Отверженные поражены Кровожадностью, это что-то вроде болезни, они ни о чем другом не могут думать, только о новой порции крови. По крайней мере, так они вели себя до недавнего времени, но сейчас в их среде что-то происходит. Они к чему-то готовятся, их действия становятся организованными и целенаправленными. Еще никогда они не были так опасны.

— И снимки, которые я сделала у клуба, привлекли ко мне внимание Отверженных?

— Несомненно. Они охотятся за любым подвернувшимся человеком. Но ты в центре их пристального наблюдения, потому что сделала еще много интересных снимков.

— Каких?