Полночная злодейка

Болерий робко шагнул вперёд с письмом в руке.

– Вам прислали конверт, хозяин.

Конверт… Пуанти, внезапно непонятно чего испугавшись, замер. Нет… Капитанша Уитос не могла отправить новое послание, которое разбило бы его планы в последний миг. Лишь сейчас, когда он настолько близок к цели возвратить себе свою драгоценную дочь обратно.

Пуанти вырвал из рук раба огромное послание, вскрыл его и прочитал:

«Милый мой Жером! То, как Вы ушли от меня, и мои опасения за судьбу вашей дочери вынудили меня сильно понервничать. Одно Ваше слово прогонит все мои опасения. Моё счастье всецело зависит от Вас, господин, как и умиротворение моей души. С такой вот неизменной мыслью я надеюсь скоро хоть что-то от Вас услышать. С любовью к Вам, Марсела.»

Заросшее бородой лицо Пуанти заполыхало от ярости. Как посмела эта чёртова колдунья потревожить его своими жалостливыми переживаниями в такой момент? Отчего она позволяет себе настолько нагло требовать от него чего-либо? Неясный гнев овладел им.

Пуанти разорвал аккуратно настроченное письмо Марселы на мельчайшие куски и швыранул их под стол.

– Хозяин, вы дадите ответ?

Пуанти обернулся к нему с таким яростным взором, что испуганный темнокожий раб на негнущихся конечностях отошёл назад и исчез.

Пуанти взгромоздился по ступеням к себе в спальню, и перед его глазами всплыл облик красивой дочери.

Про себя он прошептал Габриэль:

– Осталось совсем немного, родная моя, и ты опять вернёшься домой. Я больше никому не разрешу нас разлучить.

***

Наступила очередная ночь. Третья. Габриэль стояла перед зеркалом, изучая себя в зеркале капитанской каютной комнаты. Время шло слишком долго и одновременно быстро, а каждый миг был наполнен и радостью, и мучением. Габриэль рассуждала, что мордашка, которую она рассматривает в серебристом маленьком зеркале, изменилась. С того момента, как она в первый раз увидела хищный взор золотых карих очей Раптора, пролетело немного времени, но уже не вернуть из прошлого ту девочку из монастыря с туго заплетёнными косичками и неиссякаемым бунтарством в душе. Навека канула в лету полудевочка-полуженщина, которая мечтала всё испытать в жизни, но чьи понятия о жизни были очень далеки от настоящей реальности.

Габриэль больше не являлась той неумелой девицей, которая наслаждается своей молодостью и свежестью. Сейчас её оскорбляли прежние понятия о жизни своей примитивностью. Сейчас Габриэль начала понимать, что реальная жизнь не сводится к красивым нарядам, в которые она облачится в один замечательный день, к городам или странам, в которые поедет, путешествуя, либо к тем гражданам, которые встретятся на её пути.

Настоящая жизнь и счастье не зависят от денежных средств и богатства, к которому стремится большинство граждан. Настоящую полноту жизни даёт невыразимое словами хрупкое соединение одной души, её внутренней сущности, с душой другого человека. Это взаимное дополнение не имеет ничего общего с физической близостью. Рей или Раптор – являлась тем естественным дополнением души Габриэль, её существа, с которой жизнь становилась реальной, настоящей, полнокровной. До Габриэль дошла эта правда и она, осознав и усвоив это, приняла и радость физического наслаждения… Габриэль предвидела и полную боли неотсрочность расплаты за эту радость, ведь своего папу девушка тоже любила. Габриэль не обманывала себя. Рей не отступит от выдвинутых ею требований, а папа скорее позволит себя стереть в порошок, чем будет рисковать жизнью дочери. И Габриэль не в силах поменять обстоятельства и сократить пропасть, разделяющую её с Рей… Несмотря на их любовь, Рей будет той, кто сохранил ей верность за все прошедшие годы преследований. Эта женщина, которой восторгалась и вместе с тем вынуждала страдать от беспощадности своих суждений, затронула душу Габриэль…

Опять она вспомнила её фразу:

… передай, что в скором времени я повидаюсь с ней….

Сумеет ли Габриэль вынести, если прознает, что Рей обнимает другую? По горлу прошли спазмы и Габриэль расплакалась. Внезапно она опротивела самой себе. Вытерев скулы, она посмотрела на себя в зеркало. Теперь мордашка, смотревшая на неё, больше не принадлежит ученице монастырской школы. На сверкающей поверхности зеркала отражалась полюбившая девушка. Осталось три дня.

Габриэль превратит их в три восторженных дня.

Спустя минуту она промчалась через весь коридор и, затаив дыхание, вышла на палубу.

Рей свела брови, когда заметила хищным взором своих золотых карих очей волнение пленницы. В словах нет необходимости.

Габриэль положила ладони на её плечи и привстала на цыпочки для поцелуя.

***

За высоким оконцем, расположенным высоко в стене, сгустились сумерки. Портерий неторопливо на локте приподнялся с тюремной кровати. Морщась от боли, которые причинили парню много ушибов и кровавых подтёков, матрос пошёл к зарешёченной двери, намереваясь осмотреть коридор. Парень тяжко вспоминал, как их захватили. Перед взором нарисовалась картина: двор монастырской школы, вокруг тишина, резкий вопль Берты, громыхание сапог. Портерий противился, но его сбили с ног внушительным ударом кулака.