Полночь! Нью-Йорк

– Мы предупредили полицию государственных парков Нью-Йорка, там сейчас патрулируют их люди! Ваш друг держит всех в курсе геолокации, парни на внедорожниках доберутся быстрее нас!

Сьюзен Данбар только что вернулась домой, когда ей позвонил обезумевший от страха Поль-Анри Саломе.

– Я не могу связаться с Лоррен! Ее телефон вне зоны доступа! Вы знаете, где она?

– Понятия не имею.

– Немедленно позвоните тому полицейскому, Финку! Пусть бросит все дела и свяжется со мной! Лоррен в опасности!

– Ладно, ладно! – Сьюзен запаниковала. – Мне продолжать следить за ней и сообщать вам обо всех ее действиях, Поль-Анри?

– Забудьте, Сьюзен! Лоррен нужно найти, пока не стало слишком поздно!

Димитри повернул ключ зажигания, и в кабине наступила тишина.

– Выйдешь с моей стороны, – приказал Каррен.

Лоррен кивнула, и они оказались в ледяной ночи. В первое мгновение лимузин защищал их от пурги, но, когда они обошли машину, в лицо молодой женщине кинулся свирепый зимний ветер. Димитри поднял воротник пальто. Выглядел брат очень напряженным. Лоррен дрожала всем телом, хотела писать, хотела завыть во все горло. Сейчас они умрут. Она огляделась. Пруд замерз, но ближе к центру лед был темным и выглядел ненадежным. Рядом находился редкий лесок, Лоррен подумала: «Здесь он нас и закопает…» – и почувствовала, что ее сейчас вырвет.

– Вы нас убьете, да? За что? Вам за это заплатили? Скажите кто – я же не смогу вас разоблачить. А вот заплатить больше в моих силах.

Каррен не ответил. Посмотрел на Лоррен. Перевел взгляд на Димитри, потом снова на Лоррен.

– От Майка ты ничего не узнаешь, – вдруг сказал Димитри, – он не болтливый. Я таких, как он, не встречал… – Он улыбнулся Лоррен, она посмотрела на него, пока еще не понимая ужаса происходящего, а сводный брат продолжал холодным тоном: – Ему платят не за разговоры, да он и сам предпочитает действие словам. Майк очень хорош в своем деле. Один из лучших.

Снег колол щеки Лоррен, залетал под веки. Она не понимала, что происходит, и не узнавала взгляд Димитри – холодный, равнодушный, непреклонно-жестокий.

– Мы впервые встретились в прошлом году, в баре. Меня с ним свели, отрекомендовав его как первоклассного спеца. Он больше слушал, чем говорил, произнес от силы двадцать слов. Знаешь, молчание собеседника очень выбивает из колеи…

– Димитри… – пролепетала Лоррен. – Что происходит? Я ничего не понимаю!

Он посмотрел ей в глаза:

– Все просто, сестричка. Ты умрешь, а я унаследую деньги. Не забыла, что составила завещание в мою пользу? Видишь ли, дорогая, я игрок и много задолжал людям, которые присылают не коллекторов, а людей вроде Майка. У меня дорогой образ жизни, малышка! Ты ведь меня совсем не знаешь – я немножко не такой, каким ты меня всегда воображала. Да и мама тоже. О подобных мне пациентах психиатры говорят: не способен на эмпатию, эгоцентричен, эгоистичен, нарциссичен – одним словом, социопат…

Ветер свистел в ушах Лоррен. Она смотрела в пустые, мертвые глаза брата и из последних сил боролась с паникой.

– Ты меня всегда идеализировала, – впрочем, мама тоже, уж я постарался. Думаю, среди моих знакомых нет манипулятора ловчее меня, а еще мне глубоко плевать на участь других людей – в некоторых обстоятельствах это весьма практично.

Лоррен не верила своим ушам. Я сейчас проснусь… Мне это снится…

– Я бы не смог провернуть задуманное, если бы питал к тебе хоть какие-то чувства.

– Пора кончать, – процедил сквозь зубы Каррен, и Димитри метнул на него раздраженный взгляд.

– Признай, идея со сталкером была блестящая, – сказал он, проигнорировав нетерпение подельника. – Кто-то утверждает, что двадцать восемь лет назад убил твоего отца, – и вот вы уже безуспешно роетесь в прошлом, надеясь найти ответ там. Ты ужаснулась, увидев мое покалеченное лицо, и поверила, что это привет от преступника, желающего, чтобы его перестали искать. А ответ не имел ничего общего с прошлым…

– Ты это сделал сам? – простонала Лоррен.

– Я нанял специалиста и объяснил, что все должно выглядеть правдоподобно. Было ужасно больно, приходилось жрать болеутоляющие, но дело того стоило, ты поверила.

К глазам Лоррен подступили слезы. Я не заплачу… Не доставлю ему такого удовольствия! Подумать только, брат, которым она так дорожила, мальчик, нуждавшийся в ее любви и защите от всего остального мира! Происходящее напомнило ей фрагмент из сериала «Рим»[180], только слово «Конец» на экране не появится, потому что это не злой розыгрыш, а правда жизни.

– Как ты объяснишь, что погибла только я, а ты спасся? – спросила она.

– Придется еще раз пострадать, но игра стоит свеч, так ведь? Майк выстрелит мне в плечо и бедро с близкого расстояния. У Финка могут появиться сомнения, но он ничего не докажет, и дело в конце концов закроют.

Каррен подошел к ним вплотную, повторил злым голосом:

– Мне надоело мерзнуть, хорош болтать, начинаем!

Лоррен смотрела только на Димитри – червяк с уродливым ухом был ей неинтересен, – и ее брат произнес с волчьей ухмылкой: