Поллианна взрослеет

– Опуская подробности, скажу лишь, что в один прекрасный день мы вынуждены были разъехаться, – вздохнув, продолжала Сэди. – Она пошла своим путем, а я – своим. Я не одобряла ее знакомств и откровенно ей об этом заявила. А она не захотела с ними порвать. Нашей дружбе пришел конец. Года два я ее не видела. Потом получила коротенькое письмо и решила ее навестить. Собственно, это было в прошлом месяце. К тому времени она находилась в одном из домов спасения. Дом этот очень хорошо обставлен: мягкие ковры, красивые картины, комнатные растения, цветы, книги, даже фортепиано. Все, что нужно для комфортной жизни. Богатые женщины посещают ее, катают на своих автомобилях и экипажах, приглашают на концерты и спектакли. Она изучает стенографию, и ей обещали найти место, как только она будет готова работать. Она сказала, что все относятся к ней очень хорошо и готовы во всем помогать. Но еще она сказала: «Сэди, если бы мне оказали хотя бы половину теперешней заботы в те времена, когда я была честной, трудолюбивой девушкой, которая могла себя уважать, тосковала по родному дому, я бы не попала сюда, и не было бы вообще необходимости мне помогать». Я не могла забыть того посещения. Вот и все. Я не против домов спасения. Наоборот, очень правильно, что их устраивают, и они нужны. Тем не менее, я думаю, что меньше было бы работы по спасению, если бы люди проявили немного больше внимания к одиноким девушкам, которые в спасении еще не нуждаются.

– Мне казалось, что есть общежития для девушек, которые работают, что им тоже как-то помогают, – неуверенно заметила миссис Керю тоном, которого от нее никто не ожидал бы услышать.

– Да, общежития существуют. Вам доводилось когда-нибудь заглянуть в одно из них?

– Нет, но мне случалось жертвовать на них деньги, – виновато проговорила миссис Керю, словно извиняясь за что-то.

Сэди усмехнулась.

– Да, я знаю. Немало достойных женщин щедро жертвуют на эти заведения, хотя сами никогда их не посещают. Пожалуйста, не воспринимайте мои слова так, словно я этого не одобряю. Нет, наоборот, это дело очень хорошее. В конце концов, не так много мест, где что-то делают и предоставляется какая-то помощь. Но это капля в море по сравнению с тем, что на самом деле нужно. Я в свое время пыталась поселиться в подобном общежитии. Но там царила такая атмосфера, что… То есть у меня было ощущение, будто… Впрочем, зачем я вам рассказываю? Возможно, не все общежития такие, каким было то. А может, я сама какая-то не такая. Если бы даже я попыталась вам объяснить, вы вряд ли смогли бы понять. Чтобы понять, надо пожить тамошней жизнью. А вы сами говорите, что даже туда не заглядывали. И все же я иногда удивляюсь, почему все эти славные, щедрые женщины не хотят проявить немного интереса к делу предотвращения того, что потом заставляет их вкладывать столько сил и средств в дело спасения… Вот и все. Я не собиралась произносить всю эту тираду. Но вы спросили – вот я и ответила вам.

– Да, конечно, я сама спросила, – сдавленным голосом подтвердила миссис Керю, отводя глаза.

Не только от Сэди Дин, но также и от Джеми миссис Керю узнавала такое, чего не знала раньше.

Джеми теперь наведывался довольно часто. Поллианна всегда бывала рада его посещениям, и ему тоже было приятно увидеться с девочкой. Сначала, правда, он проявлял стеснительность. Но потом убедил себя, что приходить в гости к Поллианне – это отнюдь не то же самое, что переехать к миссис Керю.

Миссис Керю часто видела Джеми и Поллианну в библиотеке склоненными над книгой. Они обычно устраивались на диване у окна, а пустое инвалидное кресло стояло рядом. Однажды, она услышала, как Джеми признался Поллианне, что его бы так не угнетало его положение калеки, если бы он имел столько книг, сколько у миссис Керю. Ну, а уж если бы он обладал и книгами и здоровыми ногами, то, наверное, летал бы от счастья. Часто мальчик что-то увлеченно рассказывал Поллианне, а та слушала его, широко раскрыв глаза.

Поначалу миссис Керю удивляло такое восхищенное внимание Поллианны. Однажды она сама остановились и прислушалась к рассказу. С тех пор она уже не удивлялась, а всегда останавливалась и прислушивалась. Язык мальчика, не всегда правильный, но чрезвычайно выразительный, настолько поражал исключительной эмоциональностью и образностью, что вскоре миссис Керю уже садилась рядом с Поллианной, чтобы отправиться в сказочное путешествие по Золотому Веку, следуя за мальчиком с сияющим взглядом.

Миссис Керю начинала смутно осознавать, как тяжело, находясь мыслями и сердцем в мире славных подвигов и удивительных приключений, физически оставаться калекой в инвалидном кресле. Но она еще не осознавала, какую роль начинает играть этот мальчик-инвалид в ее собственной жизни. Не осознавала, насколько привычным и необходимым становится его присутствие в доме, как усердно пытается она теперь найти что-нибудь новое, чтобы «показать Джеми». Она не осознавала того, как с каждым днем этот мальчик все более представляется ей похожим на того самого пропавшего Джеми, сына ее покойной сестры.