Полюшко-поле

Вдруг он покачнулся, выпустил весло и, потеряв равновесие, схватил Надю за плечи. Она откинулась на локти и смотрела на него настороженно и пытливо. Потом быстро и крепко обняла его за шею...

- Эх ты, горе мое! - прошептала она наконец.

Потом как-то выскользнула из его объятий и спрыгнула на берег.

- Куда же ты?

- Не вздумайте бежать за мной... Ухажер.

- Ладно, ладно... Перестраховщица, - Песцов шутливо погрозил ей пальцем.

Она оттолкнула от берега лодку и быстро пошла к станам.

Песцов появился на станах позже, доярки встретили его привычными шутками:

- Говорят, вы к нам в подпаски нанимаетесь, Матвей Ильич?

- Кнут таскать... А то дед Якуша обессилел.

- Вот я вам, просмешницы... Кнутищем вдоль спин-то, - сердито ворчал от костра дед Якуша.

- Молчи, старый тарантас!.. Взял бы хоть одного мужчину на весь стан... Для духу. А то у нас моль развелась.

Доярки покатывались со смеху, они расселись вокруг непокрытого дощатого стола шагах в десяти от костра - кто ужинал, кто вязал, кто гадал на картах.

Надя смеялась вместе со всеми и часто поглядывала на Песцова. На этот раз и он не смущался от шуток, вступал охотно в словесную перепалку:

- Я бы пошел приглядывать не за телятами, а за доярками...

- Дед Якуша, принимай нас к себе в стадо!..

- Девчата, кто переходит на телячье положение, поднимай руки!

- Пусть он своих подпасков, то бишь подсосков, уберет... А то они мешать будут.

- Ха-ха-ха!

- Сами вы подсоски! Кобылы необъезженные, - огрызались подпаски.

- Ах, срамницы!.. Вот я вас кнутищем-то...

Постелили Песцову в плетневом пристрое; на деревянный топчан положили охапку сена и покрыли одеялом. Подушка была тоже набита сеном. От сена исходил сухой душный запах мяты. Песцов с наслаждением вытянулся на постели, закрыл глаза и только теперь почувствовал, как он устал... Ноги тяжело гудели, ломило спину, и гулко стучала кровь в висках.

26

Проснулся он от какой-то протяжной, заунывной песни, - низкий женский голос звучал глухо и тоскливо, словно из подземелья просился наружу:

Счастливые подружки,

Вам счастья, а мне нет...

Не лучше ли мне будет

Живой в могилу лечь...

Песцов щурился от яркой солнечной ряби, пробивавшейся сквозь плетневую стену, и сначала не мог понять, где он находится. Вдруг с резким, дребезжащим звоном упало где-то ведро. И Песцов сразу очнулся от полусна. Закинув руки за голову, он прислушался к тому, как доярки на станах погромыхивали ведрами. Он живо представил себе, как они вяло, словно сонные куры, разбредаются сейчас по загону к своим коровам и уже через несколько минут весело зазвенят молочные струйки, а потом зальются песенные девичьи голоса. Потом они с шутками, с хохотом сойдутся возле приемного молочного пункта; косы, ловко перехваченные белыми, строгими, как у сестер милосердия, косынками, высоко закатанные рукава, тугие, округлые руки и бойкие, смешливые, вездесущие девичьи глаза. Здесь уж им не попадайся, - засмеют. С таким народом горы можно ворочать, думал Песцов. А что они видят, кроме коров? От скуки с дедом Якушей побранятся. Да молоковоза ради шутки столкнут в озеро. Иль, может, помарьяжат за картами с заезжими рыбаками.

Живой в могилку лягу

Скажите: умерла...

До самой до могилы

Была ему верна,

- с отчаянной решимостью признавался низкий голос, но гудел он теперь где-то наверху. И Песцов невольно посмотрел на крышу, в надежде увидеть там певицу.

- А я знаю, о чем вы думаете, - сказала Надя.

Он не слышал, как она вошла, и вздрогнул от неожиданности.

- Ой, трусишка! - Она подошла к топчану. - Вам доярок жалко, что их любить некому...

Песцов приподнялся на локте.

- Как ты догадалась?

- Песни поет тетя Пелагея. А когда звучит один женский голос, грустно становится, тоскливо.

- Умница!

Матвей обхватил ладонью ее шею и почувствовал, как под гладкой кожей напрягаются упругие и тонкие мускулы. "Точно струны, - думал он. - Тронешь - зазвенят..." Потом притянул ее к себе и поцеловал в губы.

- Вам пора! - наконец сказала Надя.

- А сколько времени?

- Уже пять часов.

- Молоковоз приехал?

- Он сегодня опоздает, будет только в восемь. Вчера приемщицу предупредил... Что-то поломалось у него.

- Как ты сказала?! - Песцов скинул ноги на земляной пол и растерянно глядел на Надю. - Мне же надо быть на разнарядке.

- Да, к семи часам в правлении. - Надя поглядела на часы. - Меньше двух часов осталось... Возьмите мой велосипед.

Она вышла на минуту и вернулась с велосипедом. Песцов быстро натянул клетчатую рубаху, застегнул сандалеты:

- Вот так номер...

- Возьмите, - Надя подвела велосипед к Песцову.

- Но ведь все знают, что это твой велосипед, - замешкался Песцов.

- Ничего... Хуже будет, если вы не приедете на разнарядку.

- А как же ты?.. На Косачевский мыс?

- Я с молоковозом уеду.

- Ну, спасибо.

Одной рукой он взял велосипед, второй обнял Надю, поцеловал:

- До вечера!..

С непривычки Песцов никак не мог удержаться на узкой тропинке; руль постоянно вело куда-то в сторону, колесо виляло, и он со страхом считал луговые кочки. Раза два упал, и после каждого падения противно дрожали колени.