Полюби меня таким

— А я и не шучу. Быстро в душ, переоденься и завтракать, — стягивает с кровати.

Не спорю, так как с Машкой это не прокатит. У неё всё семейство по плинтусу ползает, если Маня не в духе. Все опробовали её тяжёлую руку. Плетусь в ванную, принимаю душ, не чувствуя температуры воды. Накинув халат, прохожу на кухню, где налит кофе и стоит тарелка с глазуньей. Желудок намекает подкатившей тошнотой, что глазунью не хочет. Отставляю тарелку на подоконник и делаю глоток кофе. Плохо до жути, тошно до боли.

— Ну давай, рассказывай, во что вляпалась, сестрёнка, — в ожидании сканирует, постукивая ножиком по столу.

— Да чего рассказывать, — обречённо отвечаю. — Денис ушёл к другой, а я беременная от Макса у которого обнаружились жена и сын в Америке.

— Ну судя по брюликам, Макс явно не палатку с цветами держит? — больше утверждает, а не спрашивает Маша.

— Не палатку, — на выдохе соглашаюсь с ней.

— И что думаешь делать?

— Для начала ко врачу надо сходить. И как можно раньше, — мычу, споласкивая кружку. Маша поковырявшись в телефоне, набирает вызов.

— Галина Васильевна, доброе утро! Можете сегодня мою сестрёнку принять? Хорошо. Через час будем. Спасибо, Галина Васильевна, — отрывается от телефона. — Собирайся, дурёха. Врач ждёт.

Через пол часа выходим из подъезда и садимся в Машкину машину. Беру у неё телефон м обзваниваю детей, сообщая, что поехала в дом отдыха на недельку. В клинику прихожу с решением прерыванием беременности. Отметившись на ресепшене, просачиваюсь в кабинет.

— Здравствуйте, Галина Васильевна! Я от Береговой Марии, она Вам звонила.

— Доброе утро, Дарья Александровна! Проходите, присаживайтесь, — указывает на кресло, напротив. Очень милая, маленькая, полненькая женщина, с добрыми глазами и открытой улыбкой. — Слушаю.

— У меня беременность примерно четыре недели. Склоняюсь к аборту, — выпаливаю на одном дыхании.

— Почему хотите прерывать беременность? Проблемы со здоровьем? — пытливо смотрит на меня.

— У меня трое взрослых детей, внук со дня на день родиться, возраст уже не молодой, — оправдываюсь я, а сомой хочется сквозь землю провалиться. Ну не делала я никогда аборты. Всегда считала, что беременность — это радость.

— Всё что Вы перечислили, Дарья Александровна, не причины для аборта. Давайте Вас посмотрим, УЗИ сделаем и поговорим. В любом случае решать Вам.

Осмотр и УЗИ подтверждают лошадиное здоровье. Врач ещё минут двадцать описывает все прелести позднего материнства и способы прерывания. Простившись с врачом, выхожу из клиники и попадаю в цепкие лапы сестры. Заезжаем в кафе, заказываем мороженое и кофе.

— Не майся дурью, Даш. Рожай. Это-же такое счастье нянчить комочек радости — сходу налетает на меня Машка, как только перед нами ставят тарелки с чашками.

— Я не планировала больше рожать, — категорично отвечаю, передёргивая плечами. — Маришка должна родить. Представляешь, как будет выглядеть бабка с ребёнком младше внука. А дети что скажут? А родственники? Нагуляла на старости лет без мужа! Оно мне надо?

— Дура ты, Дашка. Ты-же знаешь, как мне достались дети, — вздыхает. — Я бы даже не думала. Рожала и рожала.

— А чего тебе думать? У тебя муж не из какашек деланный. С Богданом можно и десяток нарожать, — задумчиво произношу.

Машке действительно не повезло с детородной функцией. За двадцать семь лет с трудом двое детей и с разницей двенадцать лет. Когда-то я даже завидовала, что предохраняться им не надо. Потом поняла, насколько Маше тяжело. Я рожаю одного за другим, подруги её рожают, а она по клиникам мотается.

В тридцать лет мужа сменила, так как первый обвинял её в бесплодии и руки стал на почве неудач распускать. Потом Маша встретила Богдана и через пару месяцев шлёпнулась в обморок, услышав на очередном осмотре гинеколога о свершившейся беременности. Все бегали с ней, как с фарфоровой вазой. Богдан заставил уйти с работы, круглосуточно исполнял малейшее «кажется хочу» и сдувал пылинки. Родила Мария вовремя, без осложнений и стала самой лучшей мамой на свете. Вот только расстраивало её, что больше она не беременела, поэтому с Ксюшей носилась как наседка.

Следующая беременность случилась также неожиданно через двенадцать лет, после покушения на Богдановского начальника. Может стресс сказался, а может сверху решили подарить чете Береговых наследника. Так в сорок три Маня стала счастливой мамашкой маленького Тимурчика.

И её протесты по поводу моего решения я понимаю. Но только у Машки своя жизнь, у меня своя. Мне рожать и растить. Мне нести ответственность за свои действия и решения.

С этими мыслями я и пытаюсь заснуть. Ночью вижу сон, где орущего ребёнка вытаскивают из меня по частям. Везде кровь. Я пытаюсь кричать, но мой рот зашит суровыми нитками. Просыпаюсь в холодном поту с трясущимися руками и пересохшим горлом. Встаю с кровати и иду на кухню. Наливаю кофе и под впечатлением кошмара принимаю нелёгкое решение.

В девять утра выезжаю в клинику. Сестру с собой не беру, хочется в гордом одиночестве пройти все процедуры.

— Доброе утро, Галина Васильевна! — решительно захожу в кабинет.