Полигон. Знаки судьбы

Александр Васильевич Михайлов стал известен в научных кругах ещё до войны. Он принял участие в конкурсе молодых учёных (кажется, математиков). На конкурс была представлена его работа по теории устойчивости систем автоматического регулирования (систем автоматического управления). Следует оговориться, что это было время, когда ЭВМ не существовали даже в проекте. Речь шла о чисто технических устройствах, в которых регулировался какой-либо параметр в пределах заданного значения с помощью отрицательной обратной связи в системе по отклонению действительного значения параметра от заданного.

Михайлов в своей работе предложил и обосновал критерий устойчивости упомянутых систем. Как бывает иногда в науке, аналогичной проблемой занимался зарубежный ученый Найквист (национальную принадлежность не помню, а уточнять не хочется). Он пришёл практически к такому же результату. Наша страна в то время была настолько изолирована от западного мира, что ни у кого не возникло даже подозрений относительно самостоятельного и независимого решения проблемы двумя учеными. За рубежом в научной и технической литературе этот критерий стал именоваться критерием устойчивости НайквистаМихайлова. В нашей научной литературе некоторое время пытались утвердить название критерий устойчивости Михайлова, но потом и мы вынуждены были признать двойное авторство, но всётаки впереди поставили фамилию своего учёного и пользовались названием критерий МихайловаНайквиста. В те времена это был редкий случай, когда в наименование такого рода за рубежом попала фамилия нашего учёного, а в нашей стране – фамилия современного зарубежного учёного.

Вот с этим человеком мне пришлось познакомиться и вместе работать на Полигоне в Кубинке. Он был создателем первого в мире стабилизатора вооружения танка. В этом направлении мы опередили все страны мира, в которых имелось танкостроение, не менее чем на 15 лет!

Первый стабилизатор, получивший название “Горизонт”, стабилизировал пушку среднего танка Т-54 только в вертикальной плоскости. Он, по официальным техническим характеристикам, обеспечивал вероятность попадания в бортовую проекцию танка при стрельбе с ходу, равную 25 % (0,25 по-научному).

Маленький нюанс истории разработки этого стабилизатора. Чуть ли не впервые в истории отечественных конструкторских разработок, она была организована на конкурсной основе. Начинали разработку три организации: известное своими достижениями в области ракетной и космической техники КБ-1, которое курировал лично Берия, НИИ-88 и ЦНИИ-173, в котором работал Михайлов. Экспериментальные работы велись на Полигоне, на базе лаборатории, в которой я потом работал. Бокс лаборатории был разделен перегородками на отсеки, и каждая из конкурирующих организаций тщательно оберегала свои секреты. На начальном этапе быстро отвалилось КБ-1, для которого разработка стабилизатора показалась маломасштабной. Гораздо дольше продержался НИИ-88. Но на каком-то этапе военными по экономическим и техническим соображениям выбор был сделан в пользу проекта, который был представлен ЦНИИ173.

Михайлов, учёный с мировым именем, в своей организации занимал скромную должность старшего научного сотрудника. Я задавал впоследствии вопрос об этом сотрудникам ЦНИИ-173. Мне рассказали, что в прошлом его пытались продвинуть по карьерной лестнице. Но у него обнаружилось полное отсутствие организаторских способностей, либо нежелание иметь к этому какоелибо отношение. Когда его назначили начальником лаборатории, то через короткий промежуток времени определился чёткий порядок: вся лаборатория отдыхала и мучилась от безделья, а работали только Михайлов с двумя своими постоянными помощниками-техниками. Работал блестяще, но в такой ситуации этого было мало.