Полярный конвой. Пушки острова Наварон

— Не английская! – возразил Миллер. – Даю тебе полминуты, чтобы ты снял китель и штаны.

Солдат злобно выругался, но с места не двинулся. Фриц был смелым парнем, но церемониться с ним времени не оставалось. Дасти хорошенько прицелился и нажал курок.

Снова раздался мягкий хлопок, и солдат тупо уставился на дыру в кисти левой руки.

— Нельзя же портить эту чудесную форму, не так ли? –

словоохотливо пояснил Миллер. И стал поднимать пистолет. Солдат уставился в черный зрачок дула. – Следующая пуля между глаз! – Небрежно брошенные слова звучали убедительно. – Тогда не много потребуется времени, чтобы снять форму с тебя.

Но солдат уже срывал китель, рыдая от бессильного гнева и боли.

Еще через пять минут Миллер и Меллори, облаченные в немецкую форму, открыли дверь трактира и осторожно выглянули на улицу. Дождь, казалось, припустил еще сильнее. Кругом ни души. Меллори жестом позвал Дасти и закрыл дверь. Вместе вышли на середину улицы и, не прячась, зашагали к своим. Через полсотни ярдов они уже прошли площадь, повернули направо, миновали южную сторону, затем взяли левее и двинулись по восточной, не задерживаясь у дома, где их ожидали товарищи. Из приоткрытой двери Лука протянул им на вытянутой руке два тяжелых немецких ранца, набитых веревками и шнурами, проводами, взрывчаткой и другой необходимой канителью.

На ходу они подхватили ранцы, а через несколько ярдов внезапно нырнули за две огромные пивные бочки, оставленные возле двери в парикмахерскую. Отсюда хорошо видно часовых, которые ежились под холодным дождем в ожидании смены, менее чем в ста ярдах от них.

Все рассчитали до секунды. Меллори едва затянул потуже поперечный ремень ранца, как ярдах в трехстах от них раздались несколько взрывов и автоматная очередь, заглушенная новыми взрывами. Андреа отлично справился со своей частью дела, используя гранаты и самодельные бомбы.

Широкий луч прожектора вспыхнул над воротами. Они затаились за бочками. Луч протянулся по кромке высокой стены. Стал отчетливо виден каждый шип колючей проволоки. Лучше, чем днем. Меллори и Миллер обменялись угрюмыми взглядами. Панаис сказал правду: они бы застряли в проволочном заграждении, как мухи на липучке, а пулеметы прикончили бы их в доли секунды.

Меллори подождал еще с полминуты. Толкнул Миллера в плечо, вскочил и сломя голову побежал через площадь. Наперевес, как копьеносец, держал он бамбуковый шест с крючком. Американец громыхал сапогами следом.

Через несколько секунд они были у ворот форта. Испуганные часовые встретили их перед самым входом.

— Все к Ступенчатой улице! – закричал Меллори. –

Чертовых английских диверсантов накрыли в одном из домов. Нам нужно несколько минометов. Скорее, черт возьми, скорее!

— Но ворота! – возразил было один из часовых. – Мы не можем их оставить! – У него не возникло и тени подозрения: в таких обстоятельствах – почти полная темнота, дождь, солдат в немецкой форме, прекрасно говорящий по-немецки, несомненная очевидность того, что рядом идет бой, – при всем этом вряд ли он мог усомниться в правдивости говорящего.

— Идиот! – заорал Меллори. – Болван! От кого их охранять? Эти английские свиньи на Ступенчатой улице.

Их необходимо уничтожить. Ради Бога, скорее! – отчаянно завопил он. – Если диверсанты опять ускользнут, меня отправят на русский фронт!

Меллори уже положил руку на плечо немца, приготовившись иным способом наставить того на путь истинный.

Но крайних мер не потребовалось: двое солдат торопливо перебежали через площадь и вскоре исчезли в иссеченной дождем темноте. Через несколько секунд Меллори и

Миллер были уже в самом форте.

Вокруг творилась обычная в таких случаях суета – целеустремленный беспорядок, который можно было ждать от испытанных немецких солдат альпенкорпуса. Выкрикивались команды, и раздавались свистки. Заводились моторы. Сержанты сновали взад-вперед, выстраивая своих людей или впихивая их в автомобили. Меллори и Миллер пробежали два-три раза мимо группы солдат, сгрудившихся у бортов грузовика. Им спешить не было нужды, но вид спокойно шагающих солдат наверняка вызвал бы подозрение. Так что и они вынуждены были побегать в этой суете. Вот они и бегали, стараясь прятать лица в особенно освещенных местах. Миллер очень чисто и с искренним чувством ругался по-немецки. Он не привык к такому способу передвижения..

Справа остались две казармы, слева промелькнуло здание электростанции, потом – справа – орудийный склад и, наконец, – опять слева – гараж отдела охраны форта. Они карабкались вверх в почти полной темноте, но Меллори ориентировался отлично: так крепко запомнились точные описания Влакоса и Панаиса, что совершенно свободно он определил верное направление.

— Что это там, начальник? – Дасти поймал Миллера за руку и указал на большое прямоугольное здание, мрачно маячащее в темноте. – Местный мавзолей?

— Водный резервуар, – коротко пояснил Меллори. –