Полярный конвой. Пушки острова Наварон

Для высшего командования, посылавшего санитаров подбирать раненых, подобное событие только замедляло игру и делало борт корабля таким неприятно-неряшливым. Со стороны Стивенса было опрометчивым поступком не погибнуть сразу. Тогда, по мнению высокого начальства, от него можно было бы избавиться без хлопот, навеки упрятав тело в холодных волнах, бьющихся в подножие клифа.

Меллори сжал кулаки и поклялся себе, что парень будет жить, что он вернется домой и – к чертям всю эту тотальную бойню с ее бесчеловечностью!. Ведь Стивенс совсем мальчишка, испуганный и сломленный мальчишка, к тому же смелейший из них.

Унтер развил бурную деятельность. Целый поток приказов посыпался на солдат. Быстро, отчетливо, уверенно лились слова. Доктора, шину, санитарные носилки, люльку с якорем, костыли – вымуштрованный педант не упустил ничего. Меллори застыл в напряженном ожидании, размышляя, сколько же человек останется на месте, если вообще останутся. О том, чтобы убрать их потише, у него не возникло и мысли – стоило шепнуть Андреа, и у часовых будет не больше шансов остаться в живых, чем у несчастных козлят перед мародером волком. У немцев шансов было еще меньше, чем у козлят из песенки – те могли хотя бы бегать и прыгать до темноты.

Вскоре унтер решил эту проблему за него. Уверенная властность, жестокое бессердечие, которые делали немецких унтеров лучшими в мире военными механизмами, дали в руки Меллори возможность, о какой он и не мечтал.

Унтер кончил отдавать приказания. Молодой солдат дотронулся до его рукава и указал на край пропасти.

— А как с беднягой Эрихом, унтер? – неуверенно спросил он. – Быть может, мы должны. . Как вы думаете, не остаться ли одному из нас возле него?

— Чем ты ему поможешь, если останешься? – ехидно спросил унтер. – Будешь держать его за руку? Если он двинется с места, то упадет. Упадет, вот и все. И никакого значения не имеет, будет ли здесь один или целая сотня –

стоять и смотреть, как он свалится. Не забудь захватить колышки, кувалду и треногу.

Трое солдат повернулись и быстро, без единого слова, ушли. Унтер подошел к телефону, коротко доложил кому-то обо всем и направился в противоположную сторону –

проверять другие посты. Так по крайней мере решил

Меллори. Его еще было видно по движущемуся пятну света фонарика, а Меллори уже шепнул Брауну и Миллеру, чтобы те заняли посты. Еще раздавались размеренные шаги немецкого унтера по каменистой тропинке, а перекинутая через край веревка уже натянулась под тяжестью Андреа и

Меллори. Они соскользнули в расщелину раньше, чем веревка перестала раскачиваться.

Стивенс, неестественно скрючившись, лежал разбитой кровоточащей щекой на остром обломке камня. Рот открыт, правая нога нелепо поднята вверх. Стараясь не причинять юноше боли, Меллори выправил вывернутый сустав. Стивенс не пришел в сознание, но дважды с его губ сорвался тяжелый стон. Меллори старался не обращать на это внимания. Сжав зубы так, что заболели челюсти, он продолжал свое дело. Медленно, с максимумом предосторожности закатил штанину на ноге Стивенса и, на секунду прикрыв глаза, отвел взгляд. Кость порвала мышцы и кожу.

— Сложный перелом, Андреа, – он мягким движением опустил ногу, и тут его пальцы наткнулись на что-то твердое, чуть выше ботинка Стивенса. – Господи, – пробормотал он. – Еще один перелом. С парнем совсем скверно, Андреа.

— И то правда, – серьезно ответил грек. – Тут ничего мы сделать не можем?

— Ничего. Абсолютно ничего. Сначала нужно его поднять, – Меллори выпрямился и мрачно осмотрел вертикальную трубу расщелины. – Хотя, Боже, как мы...

— Я подниму его, – в голосе Андреа не было отчаянной решимости. Он просто сообщил о своей готовности голосом человека, который никогда не сомневается в возможности выполнить обещание. – Если ты поможешь мне поднять его на спину и привязать...

— И это с его-то болтающейся на куске кожи сломанной ногой? – возразил было Меллори. – Стивенс вряд ли выдержит. Он умрет, если мы это сделаем.

— Он умрет, если мы этого не сделаем, – пробормотал

Андреа.

Несколько секунд Меллори смотрел на Стивенса и молча кивнул.

— Да, он умрет, если мы не поднимем его наверх, –

устало повторил он слова грека. – Нам придется это сделать. – Он оттолкнулся от камня, спустился по веревке, уперся в стенку расщелины чуть пониже Стивенса. Дважды обернул веревку вокруг пояса и глянул вверх.

— Готов? – тихо окликнул он Андреа.

— Готов, – Андреа наклонился, подхватил Стивенса под мышки огромными ручищами, легко и медленно стал поднимать его, а Меллори подталкивал снизу. Несколько раз из хрипящего горла парня вырывались долгие дрожащие стоны. Меллори сильнее стиснул зубы. Наконец сломанная нога Стивенса перешла из руки Меллори в крепкую руку Андреа. Неподвижное и застывшее, как у куклы, лицо

Стивенса, мокрое от дождя и крови, откинулось назад.

Меллори подтянулся повыше, с тихими ругательствами завязал мозолистыми пальцами узел и стянул им тело