Полярный конвой. Пушки острова Наварон

— Тут все ясно. Их предупредили. Они насторожились, ведь до сих пор нет сведений с катера, который послали проверить нас. На нем была антенна, помните? – Меллори говорил громко, чтобы слышали все.

— И что это они такие недоверчивые? Это до меня не доходит, – сказал Миллер.

— Наверное, поддерживают связь со штабом по радио.

Или по телефону. Они наверняка предупреждены. Теперь начнется переполох.

— Быть может, они вышлют против нас небольшую армию? – мрачно сострил Миллер.

Меллори покачал головой.

— Этого не произойдет. Семь миль напрямик, а через горы и лесные тропы – все десять. Да еще в кромешной темени. Они до такого не додумаются, – он указал бутылкой в сторону сторожевой башни. – Сегодня у них будет самая длинная ночь.

— Значит, каждую минуту нужно ожидать огня «шпандау»? – донесся голос Стивенса.

Меллори снова покачал головой.

— Его не будет. Я уверен. Они подозрительны и считают нас скорее пиратами, чем мирными рыбаками. Но когда парень расскажет про письма и бумаги от самого генерала

Крейбеля, это их наверняка поразит. Они позвонят в штаб.

Комендант такого маленького острова не отважится арестовать агентов генерала. Он запросит Вати, получит ответ генерала, что тот знать ничего не знает. Коменданту останется к тому времени только локти кусать с досады, что нас сразу не расстреляли. – Меллори взглянул на светящийся циферблат. – Мы располагаем минимум тридцатью минутами.

— Этого достаточно, чтобы взять бумаги и карандаш, записать наши последние желания и составить завещания,

– хмуро произнес Миллер. – Я не вижу выхода, начальник.

Меллори усмехнулся.

— Не волнуйтесь, капрал. Мы предпримем кой-чего.

Устроим небольшую попойку прямо здесь, на палубе.

Последние слова песни – сальный перевод на греческий популярной «Лили Марлен» – растворились в вечернем сумраке. Обрывки песни вряд ли услышат в сторожевой башне – ветер дует в противоположную сторону. Но топот ног и размахивание бутылками – достаточные доказательства пьяной оргии для всех, кроме слепых и глухих. Меллори ухмыльнулся, представляя себе замешательство немцев, которые следят за подозрительным каиком – в этом сомневаться не приходилось. Обитатели каика вели себя совсем не как разведчики, которые знают, что у них времени в обрез.

Меллори поднес ко рту бутылку, сделал несколько глотков – вино было безвкусным. И неудивительно: бутылки наполнили из бачка с питьевой водой. Он взглянул на товарищей. Миллер, Браун, Стивенс. Андреа с ними не было, но Меллори и не искал его. Он знал, что Андреа сидит скорчившись в рулевой рубке с гранатами и револьвером в руках.

— Верно, – решительно сказал Меллори, – возможно, ты получишь своего Оскара23. Провернем-ка поубедительней.

– Он резко дернулся вперед и с криком ткнул пальцем в грудь Миллеру.

Миллер заорал. Они сидели друг против друга, бешено жестикулировали и отчаянно ругались. Так все выглядело со стороны. Вот Миллер, пьяно покачиваясь, поднялся и ринулся на Меллори с кулаками. Тот не замедлил вскочить, и через секунду на палубе шла жестокая потасовка. Противники обрушивали друг на друга тяжелые удары, пока крепкий кулак американца не отбросил Меллори к рулевой рубке.

— Отлично, Андреа, – сказал упавший, не оборачиваясь в сторону притаившегося грека. – Через пять секунд. Желаю удачи. – Последние слова он договорил, поднимаясь на ноги.

В руке Меллори оказалась бутылка, которую он с яростью запустил в Миллера. Миллер увернулся и нанес командиру прямой удар в челюсть. Завопив от боли, Меллори беспомощно схватил руками воздух и плюхнулся за борт.

Еще полминуты на палубе стоял невообразимый гам и раздавались вопли.

Этого времени Андреа вполне хватило, чтобы проплыть весь заливчик под водой. Меллори отчаянно бил ногами по воде, пытаясь взобраться на палубу, а схвативший багор

23 Популярная в Америке кинопремия.

Миллер был полон решимости размозжить ему голову.

Остальные повисли на Миллере, стараясь удержать его. В

конце концов им это удалось: его сбили с ног, связали и только после этого помогли Меллори вылезти на палубу.

Через минуту вся компания пьяных, привычных к драке людей уже расположилась возле люка и прикладывалась к горлышку очередной откупоренной бутылки. Драка была забыта, противники помирились и сидели в обнимку.

— Очень мило получилось, очень мило, – одобрительно говорил Меллори. – Премию Оскара нужно отдать капралу

Миллеру.

Дасти Миллер молчал. Неподвижно и подавленно глядел на бутылку в своей руке. Наконец он пошевелился.

— Не нравится мне все это, начальник, – пробормотал он мрачно. – Послали бы меня с Андреа. Один против трех.

А они настороже. Ждут, поди, нападения. – Он с упреком взглянул на Меллори. – Черт возьми, начальник. Вы не уставали твердить, что задание чертовски важное..

— Конечно, – спокойно ответил Меллори. – Именно поэтому я и не послал вас вместе с ним. Мы бы ему только мешали. Вы не знаете Андреа, Дасти. – Впервые Меллори назвал так капрала, и Миллер был польщен этой фамильярностью, такой неожиданной. Он перестал хмуриться. –